— Хорошо, — шепчу и вхожу с резким толчком.

Если это то, что ей нужно сейчас. Если так она может отпустить свои эмоции…

Рита зажмуривается и ахает с каждым моим сильным рывком, когда я вдалбливаюсь в нее и кручу бедрами, каждый раз когда наши тела соприкасаются, чтобы стимулировать клитор.

Такой кайф чувствовать ее стеночки без резинки. Ее жар. Ее влагу.

Рита обхватывает ногами мою талию, двигаясь мне навстречу. Ее ногти впиваются в мои плечи.

В уголках глаз блестят слезы.

Она отпускает себя. Отпускает все, что накопилось, как мне кажется. Сбрасывает не только произошедшее на озере.

Я все еще не уверен в том, что это то, в чем Рита действительно нуждается. Так сложно понять ее.

«Так, как ей лучше!» Мой новый девиз.

Ее тело замирает, дергается и расслабляется. А я чувствую, как сильно она сжимает меня своими стеночками. Я кончаю следом за ней в ту же секунду. И так еле держался, когда удовольствие от голого контакта электрическими импульсами побежало по позвоночнику, но стиснув зубы, ждал ее.

Она выглядит удовлетворенной, но отворачивается, побуждая меня выйти из нее. Смахивает слезы украдкой.

— Я вытру нас, — говорю ей, сползая с кровати. — Я быстро. Сейчас вернусь.

— Не стоит, — заворачивается в одеяло. Намекает на то, чтобы я не возвращался.

— Мы спим вместе, — наклонив голову, настаиваю.

— Я устала сегодня.

— Нет! Этого не будет!

— Чего? — приподнимает голову и смотрит удивленно.

— Ты не будешь спать здесь одна. Нет! Если ты не пойдешь добровольно, я закину тебя на плечо и сам отнесу.

— Лестница узкая, — слабо возражает Рита.

— Тогда я возьму Анюту, и мы придем спать сюда. Кровать огромная. Я положу ее посередине. Мы все без проблем поместимся.

Ее глаза округляются от моего заявления.

— Хорошо. Я спущусь через пару минут.

— Договорились. Но я засекаю время! — деловито добавляю.

Она улыбается и фыркает от моего преувеличенно серьезного тона.

Но спустя ТРИ минуты спускается и устраивается рядом, когда я открываю одеяло и держу его высоко. Потом накрываю нас, притягивая ее к своей груди.

33

33

— Митя, нам нужно поговорить!

Я и сам ждал этой фразы. Все утро Рита была погружена в свои мысли. Но не спускала с рук Аню. Носила, обнимала, выкладывала на животик и ложилась рядом с игровым ковриком прямо на деревянный светлый пол.

Моя грудь разрывалась, когда я смотрел на своих девочек.

Она собирается уйти.

Я чувствую.

Закрываю глаза, пытаясь прогнать воспоминание о том дне, когда моя биологическая мать ушла.

— Да, конечно. Давай поговорим, — со вздохом.

Рита, прикусив нижнюю губу, садится рядом со мной на диван.

— Вчера днем, пока ты выходил, мне позвонили. Они берут меня. Из всех кандидатов я понравилась им больше всего…

— Ты не могла им не понравиться, — хвалю ее, хотя в горле нарастает ком от неизбежной боли. И мне хочется сказать совсем другое. «Останься!»

Но я обещал ей, что не буду давить.

Все, чем я мог раньше удержать девушку, — секс, легкий характер, шутки — все это бесполезно сейчас, когда я хочу удержать ту единственную, что запала мне в душу.

За это короткое время мы стали семьей.

Для меня это так. Если бы для Риты это было бы тоже так, ушла бы она?

Насколько я вообще ей нужен? Чтобы строить жизнь вместе. Полагаться на меня в трудные времена. Доверять мне.

Я бы никогда не предал ее. Не обманул. Всегда был бы рядом.

Да, она младше меня на три года, но когда смотрит прямо в душу своими голубыми и очень серьезными глазами, мне кажется, что она старше.

Душевная боль делает это с людьми. Заставляет взрослеть быстрее.

Я тоже не как сыр в масле катался, но мой характер помогал мне сглаживать острые углы судьбы.

К тому же для девочки фигура отца очень важна. Возможно даже больше, чем для маленького мальчика образ матери. Не знаю. Я честно говоря, тоже всегда бежал от таких вот размышлений.

Натянуть улыбку и вперед. Бежать. Бежать.

Чем больше ярких событий, шума вокруг, тем лучше.

Я мог забросить в себя еду на бегу, уйти гулять до рассвета, завалиться спать у кого-то в гостях. Это стало моей привычкой с десяти лет.

Дома нет, значит, и терять нечего. Даже когда парни обосновались после ремонта на ферме, я выбрал жить одному в сервисе.

Свобода, мать ее.

Теперь я хочу все время проводить дома.

С Аней. И Ритой.

— Я должна уехать самое крайнее завтра вечером. Я как раз собиралась взять билет…

А я до последнего надеялся, что во время неистового секса она выплеснула хотя бы часть своих страхов и решила пересмотреть свои взгляды…

Мы оба ущербные. Оба не умеем выстраивать доверительные отношения с противоположным полом.

Но…

Я все равно не могу не попытаться.

Пусть это будет не идеально. С ошибками и с нашими ссорами. Но я не могу без нее.

— Рит! Не уезжай!

Хочу закричать, что это несправедливо. Она не может оставить нас.

— Ты