из здания и сделал глубокий вдох, после того, как приблизился к административному зданию и снял противогаз.

– Ну что там? – с беспокойством спросила Лера, подойдя ко мне сразу после того, как за мной закрылась дверь.

– Всё сделал! Ух… – пытался отдышаться я. – Дверь открыта, форточки открыты, ветер дует. Давайте кушать!

– Витю не видел? – спросил Сергей Александрович.

– Видел! – ответил я. – Мёртв, лежит перед генератором. Судя по всему, скончался мгновенно. Мне кажется, что он даже не дошёл до него и упал на подходе.

– Кошмар… – сказал Пётр. – Но неужели он ничего не почувствовал, когда заходил?

– Видимо, нет, – ответил я. – И знаете что. С генератором дела действительно плохи. Я удивлён не тому, что угарный газ выходил прямо в помещение, а тому, как генератор вообще мог работать в таком состоянии, вырабатывая угарный газ. Когда всё проветрится, то сходим туда, и сами увидите, что там творится.

На часах было почти четыре часа дня, и мы сидели все вместе за столом, попивая горячий чай и поедая сваренную на костре уху, к которой никто не притронулся до тех пор, пока я не вернулся от генератора. В столовой стоял полумрак, и лишь блеклый свет с улицы, исходящий из окон, да пара фонариков освещали стол. Солнце уже начало приближаться к горизонту, и свет от горы не столь сильно освещал местность вокруг завода, не говоря уже о комнате внутри здания. Еды было много, поэтому наелись все так, что до ужина вряд ли бы кто-то проголодался. Живот был полон, и я так вымотался с этими хождениями по горам и беготнёй с открыванием форточек, что захотел вздремнуть. Улёгшись на койку, стоящую параллельно той, на которой полулежащему Виталику Лера помогала есть суп в медпункте, я закрыл глаза и мгновенно провалился в сон.

ПОПЫТКА ПОБЕГА

Я открыл глаза с большим разочарованием, так как совершенно не отдохнул – меня разбудила Лера. Несмотря на то, что мне показалось, что я лишь на мгновение прикрыл глаза, прошло больше часа и уже было почти шесть вечера. Быстро встрепенувшись и вспомнив, где я и что происходит, я пошёл к остальным, которые сидели за столом и тихо разговаривали, попивая сваренный ещё к обеду чай.

– Как думаешь, там уже проветрилось? Можно выходить? – спросил Саша.

– Конечно! Я и не думал, если честно, что вы будете здесь до сих пор сидеть! – ответил я. – Единственное, в чём я не уверен, так это в том, безопасно ли заходить в само помещение с генератором, но у меня появилась идея, пока я спал. В цеху я видел углекислотные огнетушители и, я думаю, что остатки угарного газа, если они даже там остались, можно выдуть ими.

– Давайте выдуем! – сказал Сергей Александрович. – А точно сработает?

– Я думаю, что уже всё проветрилось. Это так, для подстраховки. Хотя гарантий никаких нет.

Мы вышли из здания, и перед нами открылся потрясающий вид на гору, освещённую оранжевым светом солнца. На улице было заметно светлее, чем в помещении, и снега поубавилось: то ли растаял, то ли ветром сдуло. Тело Владислава Викторовича, лежащее на земле, было уже не прикрыто снегом, и его яркая экипировка резко контрастировала с окружающим пейзажем. Мы с Сергеем Александровичем зашли в цех и взяли огнетушители, после чего он показал, как ими пользоваться. Вернувшись обратно, мы подошли к открытым форточкам снаружи здания, и, посадив на плечи Леру и Сергея Александровича, как самых лёгких из нас, и дав им по огнетушителю, начали наши финальные действия по нейтрализации опасности в помещении.

– А как это должно помочь? – спросила Лера, распыляя в форточку газ. – Там же нет пожара. Зачем мы это делаем? Я не до конца поняла, если честно.

– Огнетушитель углекислотный – там углекислый газ под давлением, который вы с Сергеем Александровичем сейчас распыляете. Он вытеснит воздух, находящийся в помещении, и заместит его собой, но углекислый газ неопасен. Хоть он и не поддерживает дыхание, но не является токсичным, поэтому в помещение можно будет войти. В худшем случае почувствуем лёгкое удушье, которое пройдёт мгновенно после того, как выйдем на улицу – углекислый газ, в отличие от угарного, выводится из организма почти сразу.

– Знаете, коллеги, – сказал Сергей Александрович после того, как слез с плеч Саши, – обращайтесь ко мне на «ты» – просто Сергей!

– Хорошо! – дружно согласились мы и обошли здание, чтобы войти внутрь. После того, как ушёл, я всё же с лёгкой опаской сделал неглубокий вдох и попытался проанализировать свои ощущения – ничего не почувствовал. Осознав это, я стал дышать нормально, и лишь после этого остальные вошли внутрь, где ничего не изменилось с того момента, как я выбежал из помещения: перед нами открывался вид на изувеченный генератор и труп Вити, лежащий перед ним.

– Пётр, что могло случиться с генератором, чтобы он стал выглядеть так? – спросил его Сергей.

– Не знаю. Первый раз такое вижу, может, в воздухозаборник что-то постороннее попало? – ответил Пётр.

– Давайте уже сольём топливо из цистерны и быстрее заправим машину, чтобы уехать отсюда. Скоро солнце зайдёт, хотелось бы до темноты выехать, – нетерпеливо предложил Саша, который несколько часов назад сам же и предложил не торопиться и пообедать.

– Да, давайте! – согласились мы с Лёшей, и работа снова закипела. В четыре захода с помощью двух двадцатипятилитровых канистр нам удалось заправить одну из машин, и все замерли перед тем, как Сергей повернул ключ зажигания. Издав громкий рёв и выплеснув столб чёрного дыма из выхлопной трубы, машина завелась, и Сергей медленно выехал на ней из ангара во двор, остановив её у административного здания перед воротами.

– Всё, давайте загружаться! – прокричал он из кабины в открытое окно. – В кабине три места, и мне кажется, что будет правильным, если мы положим Виталика на два сиденья рядом со мной, и я поеду с ним в город, чтобы сразу его отвезти в больницу и сообщить о пострадавших. Оттуда полицию вызову, после чего вернусь к вам, и мы все вечером отправимся отсюда по домам.

Согласившись с ним, мы с Сашей и Лёшей аккуратно затащили Виталика в кабину, что оказалось гораздо более проблематичным, чем я предполагал изначально, так как кабина находилась очень высоко, а сильно тормошить Виталика, который постанывал от каждого неудачного движения, не хотелось. Кое-как разместив Виталика в кабине, мы открыли ворота. Мотор взревел, и Сергей медленно выехал с территории завода, однако, после того, как он проехал двадцать метров, капот машины начал дымить, а двигатель