светом. Если бы не труп, лежащий в десяти метрах от нас, и ещё один, который, вероятно, лежал внутри здания, то сложилась бы прекрасная картина идеального отдыха на природе: ещё бы волейбольный мяч был с собой, и сыграть всей компанией можно бы было.

– Насколько близко мы можем подойти? – спросил Пётр, когда мы с ним стояли посреди территории.

– Не знаю, но лучше ближе не подходить, пока мы не решим, что делать. Наша задача – проветрить помещение.

– А мы не отравимся здесь все, если наружу угарный газ выпустим?

– Ветер достаточно сильный, чтобы его быстро раздуть по территории и унести далеко отсюда. К тому же, смешиваясь со свежим воздухом, концентрация яда резко снизится, и он будет не столь опасен. Тем не менее, ты прав, когда начнём что-то делать, то лучше всех завести внутрь хозяйственно-бытового здания и запереться на некоторое время. Здание с генератором с виду не очень большое. Там внутри насколько пусто?

– Насколько я помню, внутреннее помещение около тридцати квадратных метров по площади… да, тридцать два метра. Чуть меньше, чем шесть на шесть. Там в дальнем от входа правом углу цистерна на две c половиной тонны дизеля и ближе к центру помещения сам генератор. Сопутствующие прибамбасы типа выпрямителя тока по левой стенке расположены.

– Отсюда видно, что сверху по три форточки, как они открываются?

– Те, что видим – глухие, их не открыть, но на задней стенке, которые со стороны трубы, имеются две форточки, которые можно открыть вручную изнутри. Там табуретка есть, с неё можно дотянуться.

– Если только дверь откроем, то сквозняка не будет, нужно форточки открыть. То, что они с противоположной от двери стены, нам на руку – лучше проветрится.

– Но как же туда войти, если там яд? – размышлял Пётр. – Придумал! У нас в цеху в основном здании есть пара противопожарных уголков, там противогазы были!

– Какие?

– В смысле, какие? Обычные, я не знаю.

– Пойдём посмотрим!

Аккуратно пройдя здание, в котором находился генератор, мы вошли в основной производственный зал. Со вчерашнего дня здесь ничего не изменилось, и кажется, что после того, как мы вчера отсюда вышли, никто сюда больше не заходил. На пыльном полу даже остались следы наших ботинок. Пройдя направо от входа в почти полной тьме, мы открыли красный висящий на стене шкаф и достали лежащий в нём противогаз. «Гражданский газодымозащитный противогаз» – гласила этикетка на нём.

– Ну что, попробуем? – спросил Пётр.

– Ты уверен, что он от угарного газа фильтрует? – усомнился я. – Знаешь, если нет, то, войдя в здание, мы умрём так же быстро, как и Владислав Викторович.

Пётр смотрел на меня с сомнением и изумлением. Видимо, он ранее не задумывался о том, что противогазы могут что-то не фильтровать во вдыхаемом воздухе. – Я не знаю. А проверить как-то можно?

– Давай мы наденем на тебя противогаз и обмотаем верёвкой. Я буду стоять снаружи, и если ты потеряешь сознание, то я тебя вытащу. Проверим, работает ли противогаз.

– Что?! Нет! – Пётр округлил глаза и даже отстранился от меня, как будто я собирался его схватить и действительно закинуть в здание с генератором.

– Да шучу я! – рассмеялся я, и мой хохот эхом отразился от стен огромного зала, в котором мы находились. – Ладно, если серьёзно, то давай исходить из того, что они не защищают от угарного газа. Хотя, надеть их не помешает, может, помогут. С другой стороны, угарный газ опасен только, если им дышать. Помещение небольшое, и если задержать дыхание, то можно успеть всё открыть.

– Ты предлагаешь просто задержать дыхание?

– Да! – ответил я. – Другого выхода я не вижу.

– Ладно. Но, знаешь, не нравится мне всё это. А что если ты ошибся и там не угарный газ, а что-то иное? – Пётр смотрел на меня так, как будто это я был источником этого угарного газа. Боится – по взгляду понятно, что трусит.

– Давай так. Ты мне помоги открыть наружную дверь, а внутрь я сам зайду, хорошо? – сказал я, протягивая ему противогаз. – Тут второй есть?

– Да, вон ещё один шкаф, сейчас возьму! – Пётр отправился ко второму противопожарному уголку.

Через минуту мы вышли из здания с противогазами в руках и подошли к тому месту, рядом со зданием генератора, на котором стояли прежде.

– Дверь тугая? – спросил я.

– Доводчик тугой: если нужно открытой оставить, то подставить что-то нужно. Иначе закроется. Сейчас принесу что-нибудь тяжёлое, – сказал Пётр и отправился в цех. Выйдя оттуда с какой-то ржавой запчастью, весящей, судя по тому, как он напрягался, неся её, килограмм тридцать, он подошёл ко мне.

– Отлично! Итак, план такой, – начал я. – Дожидаемся, пока приготовят обед, и все уходим внутрь административного здания с едой и закрываем все окна и двери. Пока остальные начинают есть, мы с тобой открываем дверь и подпираем её. Затем ты идёшь к остальным, я забегаю внутрь, открываю форточки и тоже бегу к вам. Пока мы едим, всё должно проветриться.

– Я не оставлю тебя одного там, пока ты открываешь форточки, – ответил Пётр.

– Хорошо, тогда подожди меня недалеко от здания. Если увидишь, что мне нехорошо, то задержи дыхание и попытайся вытащить меня, – сказал я, хотя понимал, что, скорее всего, у Петра кишка тонка забежать внутрь, чтобы меня спасти… но кто знает, может, и вытащит при необходимости.

Через двадцать минут уха была готова, и мы помогли с Петром накрыть на стол, после чего, взяв с собой противогазы, пожелали всем приятного аппетита и стали собираться выходить на улицу. Все собрались в столовой и смотрели на нас, стоящих на выходе из помещения, как на космонавтов, отправляющихся в космос на суицидальную миссию ради спасения всего человечества.

– Через пару минут вернёмся. Начинайте есть! – ответил я, и мы с Петром пошли к выходу.

Подходя к зданию, перед которым лежал труп, я начал ощущать лёгкое беспокойство, которое усиливалось с каждым хрустом снега под ногами. А что если Пётр прав и там что-то, что может убить меня при контакте с кожей? Действительно ли угарный газ не проникает через кожу и опасен только при вдохе? Я даже проверить это в интернете не могу, так как связи нет. Моя ошибка может стоить мне жизни, причём не когда-нибудь через много лет, а прямо сейчас. Если я не прав, то через пару минут буду мёртв. Ну, по крайней мере, от моей ошибки пострадаю только я, а не кто-нибудь другой. Надо быть уверенней в себе. Пара минут – и всё готово. Ну не может