Сергеем Александровичем, Сашей и Лерой отправились к Виталику, которого удалось разбудить, потрепав его за плечо.

ЗАМКНУТОЕ ПРОСТРАНСТВО

– А? Где мы? Мы в больнице? – прерывисто и нервно спросил Виталик.

– Всё хорошо, мы здесь. Мы в медпункте завода. Ты в порядке? Как себя чувствуешь?

– Владислав Викторович мёртв? Вы нашли его?

– По правде говоря, мы думали, что ты нам скажешь, где он. И почему он должен быть мёртв? Что здесь произошло? – спросил я.

– Мёртв, наверное, потому что умирал у меня на руках. Там, у генератора. Вы его видели? Он ещё там?

– Боже, сейчас проверим! – сказал Сергей Александрович, резко дёрнувшись в сторону двери.

– Нет! Нет, нельзя! Не подходите к зданию! – заорал Виталик, скорчившись от боли, которой скрутило всё его тело при попытке приподняться с кровати. – Не ходите туда!

– Почему? – спросил Сергей Александрович, остановившись.

– Не знаю, что там такое, но он умер через минуту после того, как туда вошёл.

– Так, Виталик, ты не переживай! – я положил ему руку на плечо, стараясь уложить обратно на койку. – Мы сейчас с Сергеем Александровичем выйдем и издалека посмотрим, что там. Обещаю, что подходить не будем. Ты сказал, что Владислав Викторович рядом со зданием? Или он внутри?

– Рядом, метрах в трёх от входа. Я вытащил его, когда он упал в дверях, пытаясь выйти оттуда.

– Понял. Сейчас посмотрим, – сказал я, и мы втроём с Сашей и Сергеем Александровичем вышли на улицу. Подойдя ближе к зданию с генератором, мы действительно обнаружили на земле перед прикрытой дверью засыпанное снегом тело Владислава Викторовича, лежащее на спине с раскинутыми в стороны руками и ногами.

– Вот почему мы сразу его не увидели – снегом присыпало. Давайте поближе посмотрим! – Саша с энтузиазмом направился в сторону трупа.

– Виталик сказал не подходить к зданию! – я придержал Сашу рукой. – Не нужно подходить к телу для того, чтобы понять, что он мёртв. Если и сразу не умер, то уже от холода окочурился. Посмотрите, даже снег на нём не тает – выходит, что остыл уже. Давайте лучше поговорим с Виталиком, что же здесь случилось, и затем разберёмся, как поступить. Думаю, что вообще не стоит трогать тело, чтобы полицейские потом могли всё объективно зафиксировать.

Вернувшись в палату Виталика, вокруг которого сидели Лера, Лёша и Пётр, мы с прискорбием констатировали, что Владислав Викторович действительно мёртв и его тело лежит на земле рядом со зданием генератора. Повисло давящее на уши молчание, прерываемое тяжёлым дыханием Виталика.

– А теперь расскажи, пожалуйста, что здесь произошло! – после минутной паузы обратился я к Виталику, который начал свой неспешный рассказ:

– Сегодня ночью была смена Вити, и я спал. Он разбудил меня, сказав, что генератор заглох и свет отключился. После того, как он пошёл посмотреть, в чём дело, я сообщил по рации Владиславу Викторовичу о том, что случилось, и задремал, так как не придал произошедшему особого значения. Генератор у прошлой смены тоже вставал, но они его перезапускали, и он работал без проблем. Да и Владиславу Викторовичу я сообщил об этом лишь постольку, поскольку он приказал говорить ему обо всех внештатных ситуациях, которые происходят на заводе.

Проснулся я, когда услышал шум подъезжающей машины и лай Матвея. Это был начальник, и я пошёл открыть ему ворота, чтобы он смог заехать. Впустив его, я осознал, что Вити до сих пор нет, и, описав ситуацию Владиславу Викторовичу, мы пошли с ним к генератору, чтобы помочь Вите, который, очевидно, был ещё там и пытался возобновить подачу электричества.

Я чуть отстал от начальника, так как прикрывал за въехавшей машиной ворота, и когда подходил к зданию, заметил, как Владислав Викторович, держась за горло, упал в дверях, пытаясь выползти из здания. Увидев это, я сразу подбежал к двери и оттащил его. Выглядел он ужасно: выпучив глаза, он, весь покраснев, с пульсирующими венами на висках и шее, жадно вдыхал воздух. Я не знал, как ему помочь, но через несколько мгновений он обмяк, потеряв сознание. По должностной инструкции я начал делать ему искусственное дыхание и затем, когда почувствовал, что его сердце не бьётся, начал делать сердечно-лёгочную реанимацию. Через пару мгновений после начала я почувствовал, что тоже поплыл. Поняв, что сам сейчас могу потерять сознание, я побежал к машине и поехал к вам в лагерь, чтобы попросить о помощи, но по мере движения мне становилось только хуже. Голова болела и кружилась, в висках стучало, и, едва не доехав половину подъёма в гору, я, судя по всему, потерял сознание. Очнулся я незадолго до того, как услышал вас с Лерой. Может, и вовсе проснулся от вашего голоса. Ну а затем вы знаете, что было.

Единственное… когда я выезжал с территории, то во время поворота в сторону шахты свет фонарей машины на мгновение упал на дорогу, ведущую к заводу, и осветил два силуэта людей, стоящих на ней. У меня тогда аж мурашки по телу пробежали… Я не стал останавливаться. Чёрт знает кто это. У меня не было ни желания, ни возможности поговорить с ними.

– А как они выглядели? – спросила Лера.

– Я… я не помню. Видел их лишь мгновение. Стояли, держась за руки, и не двигались. Я их раньше не видел, но их невозмутимый равнодушный взгляд и блеск в глазах… ох, выглядели они совсем не дружелюбно. Я вдавил педаль газа в пол, по большей части для того, чтобы скорее уехать от них, нежели быстрее попасть к вам.

– А когда ты был у здания с генератором, ты запах какой-нибудь чувствовал? Было ли что-то необычное? Генератор гудел? Витя был внутри? – спросил я.

– Ничего необычного: чувствовал лёгкий запах дизельного топлива, который был там и раньше, здание визуально тоже было в порядке, хотя, темно же было, в лучах фонарика сложно было хорошо всё рассмотреть. Звука генератора я не помню, но, в любом случае, если бы он работал, то был бы свет и фонари на территории горели, а света не было. Витю я не видел, но и в здание я не заходил. Может, он до сих пор там.

– По описанию похоже на отравление угарным газом, – умозаключил я. – Если генератор был неисправен, то перед поломкой он мог создать высокую концентрацию угарного газа в помещении.

– Это невозможно! – сказал Пётр. – Система вывода отработавших газов находится снаружи здания. Там же труба пятиметровая наверх уходит – через неё и выводится всё. Я этот генератор вдоль и поперёк знаю.

– Если была нарушена