— О, в одну маленькую деревушку под названием Эл…

Элфристон, если не ошибаюсь. Они получили приказ захватить каких-то контрабандистов. Будем надеяться, что их постигнет неудача! Вы же знаете, что мои симпатии всегда на стороне преследуемого.

Герцогиня беспечно рассмеялась и вошла в дом.

Леона переглянулась с Хьюго, после чего, не сказав ни слова, последовала за хозяйкой и, поспешно взбежав вверх но лестнице, уединилась в ожидании у себя в спальне, понимая без лишних разговоров, что Хьюго присоединится к ней сразу же, как только ему удастся ускользнуть.

Действительно, спустя примерно пять минут раздался быстрый, нетерпеливый стук в дверь, ручка повернулась, и брат вошел к ней в комнату.

— Ты слышала? — спросил он тихим, полным раздражения голосом. — Не иначе как они что-то пронюхали о товаре.

— Ты точно знаешь, что яхта приплывает сегодня ночью? — допытывалась Леона.

— Разумеется! — ответил Хьюго. — Вот почему мне необходимо было держать Чарда в отдалении от замка.

Вот почему Лью пришлось очистить залив от предыдущей партии груза.

— Но мы не можем быть полностью уверены, что солдаты направились в Элфристон, — робко возразила Леона, сама сознавая неубедительность своих слов.

— Уверены! Ну конечно, мы уверены! — огрызнулся Хьюго. — Теперь мне все совершенно ясно. Чард, уехав вместе с нами, усыпил малейшие подозрения на свой счет. Должен признать, его поведение поставило меня в тупик. Он, казалось, оставил саму идею захватить груз именно в этом месте. Теперь-то мы точно знаем, что он задумал! — Он расхаживал взад и вперед по комнате, словно разговаривая сам с собой.

— Лью будет застигнут врасплох, яхта придет в намеченное время, и в самый последний момент драгуны оцепят побережье. Они могут прятаться даже в самом замке — у него хватит дерзости использовать его как укрытие для своего отряда.

— Ох, Хьюги, ты торопишься с выводами! Мы не можем знать это достоверно! — вскричала Леона.

— В одном ты можешь не сомневаться, — заявил Хьюго в ответ, — а именно в том, что драгуны по распоряжению Чарда приближаются к деревне. Если они оцепят местность, как Лью сможет вывезти оттуда груз, даже если ему удастся погрузить его на лошадей?

— Что же мы можем предпринять? — пробормотала Леона.

— Мы обязаны предупредить Лью, — заявил Хьюго в ответ.

— Но как?! — спросила Леона в волнении.

Хьюго схватился руками за лоб.

— Тот же самый проклятый вопрос я и сам задаю себе, — сказал он. — Для меня это исключено. Если я сделаю хотя бы малейшую попытку вернуться домой сегодня, Чард остановит меня, если понадобится, даже силой.

— Но что же тогда нам делать?

Хьюго протянул к ней руки.

— Ты должна ехать! — закричал он. — Ты должна передать Лью, чтобы он ни под каким предлогом не привозил сюда груз.

— Не привозил сюда груз? — переспросила ошеломленная Леона. — Я не понимаю.

— Лью на борту яхты, глупышка! — вскричал Хьюго в раздражении. — Он отплыл во Францию вчера утром.

Там все было заранее условлено, и в Дьеппе уже ждала очередная партия товара. От них требовалось только взять его на борт и доставить обратно. Они должны войти в бухту вскоре после полуночи. Черт возьми, пока не поздно, тебе необходимо их остановить.

— Но это невозможно! Как я могу?! — закричала Леона.

— Ты обязана это сделать, — отрезал Хьюго, — иначе мы разорены окончательно. И, кроме того, если Чард схватит Лью и его людей, у него будет достаточно оснований повесить и меня в придачу. Ты хочешь, чтобы это случилось, Леона?

Хьюго рухнул на колени рядом с креслом Леоны.

— Господи! Да это же какой-то дьявольский круг! — воскликнул он. — Спаси меня, Леона! Ради всего святого, спаси меня, ведь больше мне не на кого надеяться!

Страстная мольба в его голосе проникла прямо в сердце Леоны. Не задумываясь над тем, каким образом она может выполнить просьбу, она обняла брата и, прильнув к его щеке, в страстном порыве воскликнула:

— Я спасу тебя, Хьюги, милый! Обещаю тебе, что, как бы там ни было, я спасу тебя!

— Ma'm'selle est charmante![16]— воскликнула Мари, отступив назад, чтобы полюбоваться результатом усилий двух своих подручных.

Леона слушала ее рассеянно. Ей было трудно сосредоточиться на себе и на своей внешности, когда ее мысли были заняты возложенной на нее миссией и теми пока еще неведомыми трудностями и опасностями, с которыми ей предстояло столкнуться до исхода ночи.

Тем не менее она улыбнулась, когда Мари продолжала:

— Я говорила ее милости, что это платье как будто создано для ma'm'selle. Этот цвет слишком нежен, слишком бледен для красоты ее милости, mais pour ma'm'selle c'est ravissante![17].

Она произнесла последние слова с энтузиазмом художника, любующегося созданным им шедевром. Леона могла только робко пробормотать в ответ» спасибо «, через силу заставить себя взглянуть на свое отражение в зеркале и убедиться, что Мари не преувеличивала.

Бледно-голубое платье было сверху донизу расшито цветами с вкрапленными в них крошечными блестками. Розовые ленты оттенка цикламена были украшены серебристой каймой, и на ее голову вместо обычной тиары, которую, как она знала, собиралась надеть этим вечером герцогиня, был водружен венок из голубых и розовых цветов, столь искусно вплетенных в бриллиантовую диадему, что при каждом движении все блестело и сверкало.

В ее ушах еще звенели похвалы служанок, когда она вышла из своей спальни на лестничную клетку и остановилась в нерешительности, едва услышав доносившиеся снизу голоса и взрывы хохота. Она почувствовала внезапную робость, странное нежелание спускаться вниз и присоединиться к собравшейся там нарядной толпе знатных и высокопоставленных гостей, прибывших этим вечером в Клантонбери.

Ей уже не раз приходилось слышать их имена. Все они занимали высокое положение в обществе, составляя тот славившийся своим весельем и беспутством избранный круг, который до прошлого года был известен как» клика регента «. Теперь они обращались с новым монархом в той же шутливо-фривольной манере, которую он принимал как должное, как если бы на то была его высочайшая воля.

— Могу ли я сопровождать вас? — раздался вдруг голос позади.

Леона, вздрогнув, обернулась. Она не была удивлена, обнаружив, кому именно принадлежал этот спокойный, тихий голос. Но чего она совсем не ожидала, было внезапное сильное биение ее сердца, ощущение тепла, пробежавшего по жилам, охватившее ее страстное желание, от которого глаза девушки вспыхнули новым блеском, дыхание взволнованно участилось.