После того памятного дня, когда ее, перепуганную, зареванную девчонку экзаменовали в покоях самого Архимага, прошло уже немало лет. Изменилось многое: девчонку теперь было сложно запугать, да и покои Сандора давно перестали казаться ей чем-то невероятным. Годы были посвящены не только корпению над книгами и практическим упражнениям — несколько месяцев она провела при дворе герцога под присмотром Сандры, герцогини Фабр, — и теперь мало кто посмел бы сказать, что в осанке Айрин отсутствуют признаки истинной леди. Но там, при дворе, ей было скучно. Послушно осваивая секреты макияжа, подбора нарядов и искусство бальных танцев, Айрин все больше и больше понимала глубину той пропасти, которая лежит между ней, ученицей школы Сан, и расфуфыренными дурочками, готовыми целый день болтать о нарядах, мужчинах и перемывать косточки отсутствующим подругам.

Сандор, посылая девушку к герцогине, в глубине души надеялся, что Айрин встретит при дворе человека, с которым захочет связать свою жизнь. Архимаг не был готов сознаться даже самому себе в том, что не очень хочет на самом деле, чтобы его дочь становилась полноценной боевой волшебницей. Врожденная порядочность и верность долгу не позволяли ему как-то ограничивать ее, напротив, он старался дать девушке как можно больше знаний… но при этом мечтал о внуках, а не еще об одном магистре. Магистров, в конце концов, не так уж и мало, а дочь у него, как ни крути, одна.

И поэтому единственное, в чем он позволил себе отойти от правил, было то, что Айрин все еще оставалась формально ученицей, хотя могла бы, пожалуй, сдать экзамен даже на магистра. А магистры редко создают семьи — им обычно не хватает на это времени.

Увы, его надеждам не суждено было сбыться — среди напыщенных придворных не нашлось того, кто заставил бы сердце Айрин учащенно забиться. Возможно, это было закономерно — в мирное время к дворцам стекаются жаждущие теплого местечка, и лишь в грозовые годы в этих залах раздаются шаги настоящих воинов. А девушка, впитавшая в себя сотни книг, посвященных подвигам и свершениям, искала того, кто был бы достоин героев минувших лет.

Поэтому она снова вернулась в школу и, получив право свободного доступа к «сокровищам» столетий, целыми днями пропадала в старых подвалах в надежде найти что-нибудь достойное внимания.

— Госпожа Айрин, вас хочет видеть Архимаг. Говорят, срочно! — Мальчишка пыжился от гордости — еще бы, ему, еще совсем сопляку, дает указание сам Сандор. Айрин лишь усмехнулась, но послушно отложила в сторону толстый том, который она прилежно изучала уже несколько дней подряд, и, взяв лампу, двинулась к выходу.

Сандор был погружен в раздумья и, когда девушка вошла, лишь кивком указал ей на кресло. Айрин села и спокойно принялась ждать, когда магистр соизволит сообщить ей причину вызова.

Уже с год она знала тайну, которую Сандор пытался хранить от нее — герцогиня проболталась. Хотя леди Рэй и была магистром, но ученое звание ничуть не лишило ее женских слабостей, в том числе и полного неумения хранить чужие тайны. Она лишь настойчиво просила Айрин молчать, и девушка заверила подругу и наставницу, что будет нема как рыба. Собственно, это было не так уж сложно — в школе она почти ни с кем не сдружилась, а беседовать на личные темы с преподавателями было не принято.

— Что ж, Айрин… — наконец заговорил Архимаг, и девушка поняла по его тону и взгляду, что разговор для нее будет не слишком приятным. — Что ж… я считаю, что твое обучение в школе завершено…

— Но, ваша честь…

— Завершено. — Старый маг сказал это таким тоном, как будто поставил точку. — Конечно, есть еще немало того, что можно узнать… хм-м… копаясь в пыльных архивах, но… В мои планы относительно тебя это не входит.

Он снова замолчал, и Айрин попыталась подать голос:

— А не позволительно ли мне будет узнать, что входит в планы господина ректора относительно меня?

— Позволительно, позволительно… Ко мне обратился граф Бэр Урман, старший сын недавно почившего Сохо Урмана… с просьбой о… ну, скажем так, о том, чтобы я подобрал ему достойную… хм-м… супругу.

— Я…

— Не перебивай старика. Это хорошая партия для девушки, к тому же граф весьма состоятелен, недурен собой и… редкость, знаешь ли, весьма и весьма неглуп. Поэтому я, все взвесив разумеется, принял решение… э-э… рекомендовать молодому графу твою кандидатуру.

Сандору было нелегко все это говорить, но он, как отец, не мог упустить такой возможности. Предыстория этого события была гораздо сложнее, чем казалось Архимагу, он тоже не знал всего, во всяком случае даже не догадывался, что стал объектом интриги, затеянной герцогиней Сандрой Рэй вместе с упомянутым графом Урманом. В свое время Урман обратил внимание на красивую, хотя всегда несколько грустную девушку, время от времени появлявшуюся на балах при дворе герцога. Граф обратился к леди Рэй и в ответ услышал столь много лестного о юной воспитаннице Архимага, что счел эту красотку вполне достойной графской короны. Как леди Сандра удержалась, чтобы не разболтать графу о родственных связях Айрин и Архимага, ведомо одному лишь Торну, но уверенность Урмана в том, что девушка сирота, оставалась фактом. А значит, не было повода и просить у Архимага руки Айрин.

Сандра Рэй нашла изящный и почти беспроигрышный ход, следствием которого стало высказанное графом желание обрести жену среди выпускниц школы Сан. Разумеется, в этой ситуации было невозможно заранее назвать имя избранницы, но Сандра была уверена, что старый магистр не упустит возможности, тем более что ей хорошо были известны матримониальные планы Учителя. И, конечно, оказалась права.

Архимаг принял все за чистую монету — будучи одним из лучших мастеров в области магии, он мало разбирался в хитросплетениях интриг и попался на удочку легко и сразу. Впрочем, и леди Рэй, и сам Архимаг прекрасно понимали, что партия для Айрин действительно хороша.

— В общем, завтра приезжает граф… и я прошу тебя, девочка, вести себя достойно.

Лицо Айрин пылало от возмущения, злости и обиды. Как это так, ее пытаются выдать замуж чуть ли не насильно, за человека, которого она никогда в жизни не видела… И плевать на то, что он богат, красив и умен, если она когда-нибудь и выйдет замуж, то только за того, кого выберет сама.

— Вы считаете… — Голос ее дрожал, и на глаза сами собой навернулись слезы. — Вы считаете, что если вы… мой отец… то можете распоряжаться мной, как… вещью?

— Ты… знаешь? Кто сказал тебе?

— Ага, значит, это правда! Это не важно, кто мне сказал, слухом земля полнится…

— Хорошо. Так вот, как твой отец, я имею право решать твою судьбу.

— Да не имеете вы такого права, не имеете! — Она кричала, не осознавая того факта, что уже лет пятьдесят никто не рисковал повышать голос на Архимага. — Вы никогда не были мне отцом, никогда! Только учителем, но это же совсем не то! Я взрослая, я сама могу решать за себя, и никогда, слышите, никогда я не выйду замуж вот так… насильно!

— Дочь моя, но ведь этот молодой человек вполне…