В ответ я лишь несколько раз кивнула больной головой.

— Теперь ты понимаешь, почему после возвращения в Краков я ощущаю пугающую пустоту.

Да, понимаю. Последние дни у меня не было ни времени, ни сил думать о фокусах Даниэля, но теперь начинаю.

— Перестань обкусывать заусенцы, — шлепнула меня по руке Миленка. — Не стоит калечить себя из-за иллюзиониста.

— Я думала, что ему сказать.

— А ничего не говори. Просто подари ему книжку и подожди, какая будет реакция.

* * *

Так я и сделала. Купила эту книжку и отнесла в комнату, где он сидит. Положила в большом конверте с надписью «От Вишни» ему на стол рядом с компьютером. Заодно отнесла и работу о небольших группах. Интересно, что теперь сделает Зоська? А Даниэль? Будет объясняться? Просить прощения? Умолять дать ему еще шанс?

— А может быть, сменит источник вдохновения, — предположила Виктория. — Перейдет на других авторов.

— Или увеличит процент так называемой собственной продукции, — хихикнул Травка.

— Что, уже все знают о моем конфузе?

— Я узнала сегодня, — сказала Мария. — От Томека. Анджей и Олек тоже.

— А Ирек?

— Знает, — ответил Томек. — Он вчера позвонил от бабушки, ну, я ему рассказал.

— Ты, Травка, мог бы работать оптиковолоконным кабелем, — заметила Миленка. — Жаль только, что ты не подумал о Вишне. Не каждый мечтает стать героем программы «Поговорим о соседе напротив».

— Ну, чего ты сидишь неподвижно, как статуя? Случилось что-нибудь? — не отставала от меня Виктория.

Я лишь кивнула, не отрывая глаз от клеенки в красно-белую клетку на нашем кухонном столе.

— Даниэль?

Я подала ей квитанцию — перевод на целых четыреста злотых.

— Не знаю. Наверно, от папы. Ничего не написано. Никакого сообщения. Только перевод. Видно, он хотел дать мне до конца почувствовать, какая я дрянь, — вздохнула я.

— И как?

— Он вполне в этом преуспел.

Миленка отправилась на свидание с Филиппом. Он позвонил позавчера, и они договорились встретиться у «Копилки». Жутко банально, считает Мария.

— Они должны были бы встретиться в том синем кафе возле галереи на Плянтах. Или в каком-нибудь дорогом заведении. Ему надо было показать, на что он способен, — со злостью заявила она.

— Что это ты так зла сегодня на мужчин? — поинтересовалась Виктория. — Ну, давай рассказывай, тебе сразу полегчает.

Несколько минут Мария пыталась нам доказывать, что ничего подобного, но в конце концов сдалась и раскрыла нам причину своей ожесточенности. Гуру.

— Пошла я вчера погулять с Томеком, — начала она, добавляя себе в чай пятую ложку сахара. — Было около семи, и Томек сказал, что сейчас мне кое-что покажет. А потом мы пришли в «ИКЕА», и он повел меня прямо к директору. Тот принял нас у себя в кабинете. Представился и сразу же: «Так это вы та наивная девушка, поверившая, будто ее возлюбленный устроил себе в нашем магазине бесплатный пансионат?»

— Да, деликатностью он не отличается, — согласились мы с Викторией.

— К сожалению, — всхлипнула Мария. — А потом он сообщил мне, что не знает никакого гуру, но охотно бы познакомился, потому что уже два года испытывает желание повеситься в отделе игрушек. «А вдруг этот гуру поможет мне найти утраченный смысл жизни, раз ему удалось затуманить мозги студентке с социологического, которая моложе его на сорок лет?»

— Он еще и злой, — заметила Вика. — Ты поэтому плачешь? Или из-за гуру?

— Да из-за всего! — Мария сыпанула очередную ложку сахара. — А больше всего из-за Томека! Выставить меня в таком дурацком свете! Вот поэтому я объявляю войну всем мужчинам!

Мария пребывает в состоянии войны, а я все думаю о переводе от папы. Уже чуть ли не пальцы обгрызла. Что делать?

— А ты подумай о плюсах, — предложил из-под стола Ирек. — Ведь сейчас тебе некогда страдать по поводу Даниэля.

Даниэль. Не написал. Не позвонил. Не пришел. Никакой реакции. Со стороны Зоськи тоже.

— Надо полагать, она поняла, что на этот раз надо просто покинуть поле боя. А что касается Даниэля, то думаю, ему неохота переходить на чтение других авторов, — утешил меня Ирек. — Он пришел к выводу, что проще сменить кандидатку на охмурение. Надеюсь, я не обидел тебя.

— Чем? — Я подала ему винтик. Ирек уже минуты две ощупывал корпус, пытаясь найти его.

— Тем, что режу напрямую, неделикатно.

— А как тут можно деликатно? — вздохнула я.

— Например, я мог бы сказать, что Даниэль не получил книжку. И тебе надо ждать, когда он позвонит. А если бы он не позвонил и дальше…

— Ты сказал бы, что у него, наверно, воспаление легких. Не бери в голову, Ирек, я ведь не Мария. Если бы он не получил книжку, то, наверное уж, связался бы со мной. Не выдержал бы столько. В последнее время мы встречались не реже раза в неделю.

— Влюбленный, — констатировал Ирек. — Ну все, готово.

— Как готово? Ты же не все винты завернул на корпусе.

— Ну да, — сказал он, — специально.

— Как это? — удивилась я.

— Приятель-информатик выдал мне секрет: если завернешь все винты, обязательно что-нибудь полетит, что-нибудь перестанет работать, и придется опять отворачивать. Это же подумать только, сколько я за последние два года зря мучился!

* * *

— И Ирек этого не знал? — с презрением произнес Милош. — Я у себя никогда не закручиваю все. Один раз попробовал — и сразу пришлось менять модем. А еще говорят, что ваше поколение знает компьютеры как никакое другое.

— Интересно, что говорят о твоем? — сказала я, проверяя его домашнее задание.

— И цитировать-то неохота, — махнул он рукой. — Разве что одно утверждение. Мне оно здорово понравилось.

— Какое же именно?

— Что, когда нам исполнится пятнадцать лет, нас нужно будет кормить с вил через решетку. И лучше всего сырым мясом.

Сегодня я избавилась от иллюзий, что Даниэль попытается объясниться со мной. Мы встретились в коридоре и прошли мимо друг друга, как ассистент и студентка. Может, мне нужно было с ним поздороваться?

На квартиру я возвращалась пешком, ведя кончиками пальцев по стенам домов. И даже не заметила, как стерла кожу на подушечках до крови. А в остальном я спокойна.

До Травки наконец дошло, что Мария объявила войну мужчинам. Таким образом он утратил последнюю надежду на их общее светлое будущее.