– Я тоже прошел множество всяких курсов, которые мне ни хрена не дали. Всему сам учился, на практике. А от тебя я надеялся услышать слово правды. Увы. Тебе уже тридцатник. Когда же повзрослеешь?

– С этим еще успеется.

– Ладно, там в багажнике патроны с круглыми пулями и картечью. На гильзах соответствующая маркировка. Пулями не пользуйся, бери картечь. Если доведется воспользоваться ружьем для самозащиты, с такими боеприпасами ты точно не промахнешься.

Решкин встал, открыл багажник, вытащил ружье. Все просто, ребенок разберется. Трубчатый магазин находится под стволом, ружье перезаряжается, когда отводишь цевье назад. Три патрона в магазине, один в стволе. Он натянул на ружье кожаный чехол с ручкой, стал осматривать короткий тупорылый гранатомет. Похожая система. По сути, то же помповое ружье, только магазин расположен над нарезным стволом, приклад откидной, плюс пистолетная рукоятка. Для перезарядки нужно откинуть крышку магазина и вставить три гранаты калибра сорок три миллиметра. Решкин нежно, как несмышленого ребенка, погладил полированный ствол гранатомета и накрыл его брезентом. Колчин завел машину.

Ближе к хутору, последние полкилометра, дорога пошла под уклон, поэтому владения Воловика можно было рассмотреть издали. Приземистый одноэтажный дом с застекленным крыльцом, сложен из кирпича сырца и побелен известью, напоминает то ли сельский клуб, то ли свинарник. Окна, выходившие на солнечную сторону, закрыты внешними ставнями, шиферная крыша и чердачное окно, напоминающее очко солдатского гальюна. Напротив дома большая саманная постройка с плоской крышей. Похоже на гараж, в котором мелиораторы некогда держали свою технику. Рядом какие-то сараи, клети для овец. Участок обнесен полуразвалившимся забором из глиняных блоков.

На дворе ни души, только пара худых собак неизвестной породы лежат в тени высокого колодца, ветер перегоняет с места на место бумажный мусор и пыль. По солнцепеку бродит одинокий петух с грязно-серым хвостом. Решкин вздыхал и то и проводил ладонью по влажному лбу, бодрое настроение улетучилось вместе с храбростью, сменившись тревогой, тянущей душу вниз, в самые пятки.

– Вот, блин, занесла нас нелегкая, – повторял он. – Вот, блин, занесла…

Колчин остановил машину у наглухо закрытых ворот, сваренных из кусков жести и покрашенных небесно голубой эмалью. Сквозь краску пробивались разводы ржавчины. Он посигналил двумя короткими гудками и одним длинным. Нет сомнения, машину заметили еще издали, не так уж часто в здешние края заносит чужаков. Колчин снова посигналил. Ветер унес гудки, снова наступила тишина. Выбравшись из машины, подошел к воротам, постучал кулаком в калитку. Прикурив сигарету, стал ждать. Через минуту с внутренней стороны лязгнул засов, скрипнули петли. Из калитки, прорезанной в воротах, вышла женщина неопределенных лет в застиранном ситцевом платье, голова замотана платком, из которого торчал длинный нос. Женщина вопросительно глянула на Колчина и стала разглядывать надпись на кузове «Нивы» и Решкина, истекавшего потом на заднем сидении.

– Вам чего? – голос оказался скрипучим, как несмазанные пели железной калитки. – Заблудились что ли?

Колчин сунул под нос женщины удостоверение.

– Комитет по землеустройству, – сказал он. – Проще говоря, мы с помощником – землемеры. Берем образцы почвы и все такое. Нам бы переночевать, воды залить в радиатор и отдохнуть немного. Мы заплатим. Вторые сутки мотаемся по степи. Работа, черт бы ее побрал…

Женщина, поджав тонкие губы, минуту помолчала, будто решала шахматную задачу.

– Уж и не знаю, – сказала она. – Ладно, подождите тут. Спрошу хозяина.

И ушла, закрыв калитку на засов. Минут через пять появился хмурый худой мужик в мятой исподней рубахе, заправленной в кальсоны, едва достающие до щиколоток. Судя по виду, наемный рабочий. Мрачно кивнув землемерам, открыл замок на воротах, распахнул створки.

– Загоняйте машину туда, – мужик показал пальцем на плоскую саманную постройку. – Еще весной привезли сена. Можете на нем спать. Жратву готовьте во дворе. Только дождитесь, когда стемнеет и ветер стихнет.

Теперь Колчин увидел кострище, обложенное кирпичом. Он вложил в ладонь мужчины пару мятых купюр. Мужик, зыркнув глазами по сторонам, сунул деньги под рубаху. Колчин загнал машину в темноту сенного сарая, поднял капот и велел Решкину выгружаться.

Астраханская область, хутор Воловика. 3 сентября.

Под утро из неизвестно откуда прилетевшей тучи пролился дождик. Крупные капли барабанили по крыше сеновала. Решкин, проснувшись от этих новых звуков, вылез из спальника, стряхивая с майки прилипшие соломинки, вышел из ворот, встав под навесом рядом с «Нивой», подставил ладони под дождевые капли. Наглотавшись за ночь пыли, запахов пересохшего сена, вздохнул полной грудью, почувствовав прохладу. Шесть утра, на дворе никого нет, ставни дома наглухо закрыты. По левую руку гараж на три автомобиля. Справа – вытянутая постройка с плоской крышей, хлев или сарай.

Худые собаки бродят вокруг колодца под дождем и поскуливают. Видимо, здесь принято поздно ложиться и не вставать с первыми петухами. Вчера вечером, когда стемнело, из дома выходили какие-то мужики, смолили папиросы, о чем-то разговаривали. Где-то трещал, выпуская дымное облако, движок генератора, питавшего дом электричеством. Женщина, встретившая нежданных гостей у ворот, вынесла собакам две миски объедков, оставшихся с ужина. К землеустроителям никто из мужиков не подошел. Только женщина издали спросила, нужна ли вода.

Решкин подумал, что в этом самом доме, за наглухо закрытой дверью и ставнями, возможно, держат Сальникова и его жену. Чего проще, взять ружье, пройти через двор, выбить хлипкий замок прикладом. А дальше, как Бог пошлет. Всего несколько десятков метров и вот он, конец пути, конец всем сомнениям. Решкин подумал, что, пожалуй, переступив порог загадочного дома, проще простого нарваться на пулю.

Кто– то закашлялся за спиной Решкина, не успевшего додумать мысль до конца. В темном углу сеновала на ящике сидел Колчин, привалившись спиной к стене, он сосал соломинку, языком перекладывая ее из одного уголка рта в другой.

– Надо же, вы не спите…

Решкин вгляделся в лицо Колчина и понял, что в эту ночь он не спал ни минуты.

– Как думаете, почему нас пустили сюда на ночевку? – Решкин испытал что-то похожее на укол совести. Вот человек всю ночь глаз не сомкнул, а он дрых, как палка.

– Как-никак мы районное начальство, – Колчин выплюнул соломинку. – Не Бог весть кто, но все-таки… Землемер в этих местах не последний человек. А Воловик не хочет ни с кем ссориться. Сейчас у него другие задачи. Поэтому и пустили.

– Что будем делать?

– Ждать. Ты же бывший геолог, значит, должен уметь ждать.

– Чего? У моря погоды?

– Не знаю чего, – ответил Колчин из темноты. – Случая. Своего шанса.

Дождевая туча, бросив на землю последние капли, уплыла куда-то в степь. Солнце повисло над крышей дома.