– Вот!.. У вас в кучке браслетов есть такой, видите?.. Описание точь-в-точь как у кольца Наблюдений.

– Что, – уточнил я, – с его помощью тоже можно видеть дальние страны?..

– И ближние, – пояснил он. – Даже заглядывать в чужие спальни. Правда, настраивается долго, но и с кольцом те же проблемы.

Я торопливо снял кольцо, Карл-Антон только хмыкнул, когда я со звоном отшвырнул на середину стола.

– Зажрались, ваше величество.

– Браслет могу под рукав рубашки, – объяснил я, – а то и не один!.. А с золотыми кольцами на пальцах у всех на виду как дурак какой.

– Мода…

– В гробу видал такую моду, – отрезал я. – С кольцами на пальцах за рукоять меча не ухватиться как следует!..

– Император за личное оружие не хватается, – напомнил он. – У него под рукой сто тысяч мечей и всяких прочих копий.

– Я начинающий император, – огрызнулся я. – Вот взматерею, тогда и стану, как вам хочется, злым и наглым.

Он сказал со снисходительной усмешкой:

– Да не так уж и хочется.

– А чего хочется?

– Не поверите, ваше величество, всего лишь покоя.

Я картинно изумился:

– А разве покой не в бурях? А то один у нас утверждал…

– Красивые слова, – заверил он, – свойственные молодости. Красивые слова всегда врут, но повторяют их с удовольствием. Все любят красивое! Только женщина обожает наряды и украшения, а мужчины оружие и приукрашенные рассказы о подвигах.

Я наконец приладил браслет на предплечье, опустил рукав. Карл-Антон наблюдал критически.

– Не жмет?

– Спасибо, пока нет.

– Привыкнете, – сказал он. – Даже если жмет. Человек не зверь, ко всему привыкает, а его жмут постоянно.

– Это я уже усвоил…

– Вещь очень нужная, – сказал он серьезно, – и полезная. Простому человеку подсматривать нехорошо и неприлично, но императору можно. Не для себя же, для Отечества старается!

Я притворился, что не учуял в его голосе сарказм, возвращает мне мои особо характерные слова, которыми я не то чтобы злоупотреблял, но упоминаю их, как маркеры или якоря, удерживающие внимание.

– Спасибо, Карл, – сказал я с чувством. – Я человек ужас какой осторожный!.. Императорская мантия обязывает, кто бы подумал. Потому обязательно сперва посмотрю, во что вступаю.

Он улыбнулся, кивнул и отступил к стене. Я ожидал, что войдет в нее без остатка и скроется, однако он распластался как медуза, потек во все стороны, достиг потолка и сопряженных стен, только тогда исчез, словно впитался всей поверхностью.

Серфик пищит от радости, когда вызываю и даю поручения. Его и создавали таким, получающим удовольствие от служения человеку, что не заложено или, скорее всего, потеряно за тысячи лет эволюции демонов.

А это крохотное существо то ли сохранилось в неизменности, то ли его создали уже в новое время. Хотя вряд ли создали, даже Великим Магам не под силу создавать демонов, для этого нужен другой уровень технологической мощи, а тогда эти существа еще не считались демонами.

– Кракандельт! – пропищал он во всю мочь, едва вынырнув в пространстве комнаты перед моим лицом. – Кракандельт!..

Я отшатнулся от неожиданности.

– Что с ним?

– Мой повелитель, вызовите Кракандельта!

Я пожал плечами.

– Ничего не перепутал? Я ему дал вольную.

– Он уже являлся после, – напомнил он. – Кракандельт!..

– Хорошо-хорошо, – согласился я. – Кракандельт, явись перед моим царственно светлозарным ликом!

Неслышно громыхнуло, я только ощутил легкий подземный толчок, из пола поднялся огромный камень, моментально превратился в того демона, к которому уже чувствую неподдельную симпатию.

– Кракандельт, – поинтересовался я, – ты чего всякий раз сам напрашиваешься? Для вас же тяжкая мука служить людям?.. Нет горше наказания?

Он молчал, смотрел на меня тупым взглядом бессловесного и покорного раба.

Серфик заметался перед моим лицом, выписывая уже не восьмерки и спирали, а что-то вообще из неримановских пространств.

Я сказал сердито:

– Серфик!.. Ты же можешь говорить со мной, не дожидаясь приказа?

– Не могу, – пискнул он. – Вот не могу и все!.. Но отвечать могу. Даже на то, что вы, мой господин и повелитель, еще не спросили. Кракандельт служит вам и хочет дальше служить… потому что…

– Ну-ну, – поторопил я, – не спи!

– Не знаю, – пропищал он жалобно, – как объяснить… В общем, наш плазменный океан, как вы его называете, побудил помогать вам, мой господин и повелитель.

Я насторожился, переспросил:

– Он… живой?

Он запнулся, попытался ответить, но не смог, я посмотрел на Серфика, а он, услышав безмолвный вопрос, пропищал:

– Он – это все мы!.. Без нас его нет, а нас нет без него, мой господин.

– Ого, – пробормотал я в замешательстве, – коллективный организм?.. Или общее сознание?.. Когда-то и люди вот так сольются, но, надеюсь, нескоро… А что случилось? Ненавижу быть Избранным. Или потому, что я первый и единственный из людей, кто не мучает вас, а помогает?

Кракандельт промолчал, мертвая каменная глыба, а Серфик, правильно интерпретируя мой вопрос, вспискнул:

– Вы один из Первых!

Я спросил ошалело:

– В каком смысле?

– Из тех, – пояснил Серфик, – кто создавал нас, учил и помогал!.. Когда мы все вместе, чувствуем такое вот.

– А когда порознь?

Он пропищал:

– Порознь слабые, ничего не помним… Потому так хорошо, когда сливаемся воедино. И только тогда чувствуем, что вы не такой, как остальные люди.

Я пробормотал:

– Ну как бы да, но не признаюсь, а то знаешь ли, как-то неприлично и даже опасно в нашем слишком безопасном мире быть не таким, как все. Это даже недемократично и подозрительно для властей и общества. А я, как верховная власть, должен сам таких искоренять… В общем, помощь Кракандельта принимаю с благодарностью и радостью. Как-нибудь похлопаю по плечу при случае. Но я пока не решил, отправляться ли со свитой, либо Файр мне будет и конем, и телохранителем.

– Кракандельт сильнее!

Я развел руками.

– Понимаешь, я люблю все получать без драки. А если Файр напыжится, встопорщит гребень и рыкнет, то лучше телохранителя и не придумать. Никто же не знает, что он не боец… Кракандельт, я ценю твое самопожертвование, но пока оставайся в запасе, как испытанный и отмеченный боец элитного отряда.

Серфик вспискнул изо всех крохотных сил: