– Так что, – продолжил я самым уверенным тоном, – чтоб вы все знали, Багровая Звезда больше ничего не разрушит, если не отдам приказа… За то время, что я покинул маркизат, стал на севере принцем, королем и даже императором, прибыл на захваченной Багровой Звезде сюда на юг, уничтожил Башни Великих Магов и всадил жопу в кресло императора Клонзейда… Это империя такая рядом с вашей, хотя у вас пока что не империя, но в империю входите с маркизатом и королевством. Остальное тоже так, по мелочи.

За столом все то же мертвое молчание, никто не двигается, только Эрнест наконец спросил тихонько и очень даже потрясенным голосом:

– Сэр Ричард… вы, значитца… в самом деле император? А то Рамиро и Гитард такого нарассказывали…

Я отмахнулся.

– Да, но главное, я все еще ваш маркиз!.. А с местным императором мы давние кореша. Королевство Гессен пока что фактически входит в империю Жемчужную, если вы еще не знали, с тем императором мы весьма как бы вообще, так что все путем, не переживайте. Вообще-то уже не входит, но с коммуникациями сложности, так что будем переводить под мою юрисдикцию постепенно. Сейчас у маркизата с Клонзейдом никакой связи, багеры к нам не ходят, недосмотрели.

Синтия встрепенулась.

– Кышеморд, Шаганец, тащите на стол вино!.. Киркас, а ты что-нить закусить…

– А что с Маргаритой? – поинтересовался я.

Синтия вскинула на меня ревнивый взгляд.

– Соскучился?.. Ведет всю торговлю. Сейчас принимает товар из сел в обмен на рыбу… Все бросит, примчится!

– Бросать не надо, – сказал я, Синтия тут же счастливо заулыбалась, – а то обжулят. Поговорить успеем.

Киркас принес пару кувшинов с вином, Кышеморд вернулся с половиной зажаренного барана, только что с огня, уже прогресс, раньше подавали оленину, вепрятину или диких гусей, все жесткое и жилистое, а теперь, как полагаю, на столах жирные и откормленные домашние животные, уже цивилизация.

Синтия руководила жестами и окриками, Эрнест самолично разлил вина в кубки и чаши, но выпить не успели, распахнулась дверь, ввалились огромный грузный Гитард д’Альбре, с жестким лицом зверя и элегантными манерами аристократа, и Рамиро, нарядный чуть ли не шибче принца Гуммельсберга.

Оба остановились у двери, глядя на расположившихся за столом, как на тайную вечерю.

Я снова ощутил, как все взгляды скрестились на мне, поднялся, веселый и с широкой улыбкой на лице.

– Че глазки вытаращили? Я же сказал, что вернусь?.. Это же мой маркизат!..

Гитард сделал движение ринуться ко мне и ухватить в объятия, но запнулся, сорвал с головы шляпу и довольно умело помахал в воздухе.

– Маркиз…

Я понял по их лицам, сказал бодрым, но успокаивающим голосом:

– Я для вас прежде всего ваш маркиз!.. С которым вы пили за одним столом и с кем еще выпьете!..

Гитард спросил несколько напряженно:

– Так это нам правду прокричали те оболтусы?.. Вы и сюда прибыли на Багровой Звезде Зла?

Я кивнул.

– Только велел ей стать незримой, чтобы не пугать народ. Зато быстро и с комфортом, я ж император, теперь капризный и привередливый… Иди за стол, и ты тоже, Рамиро, не стой там!.. Садись, это я, маркиз Ричард Длинные Руки!.. Да, тот самый.

Им дали место напротив меня, я сообщил дружески:

– Скажу сразу, а то спросить стесняетесь, я маркиз во всей красе, хотя император как бы двойной. Или вдвойне. Но не двойня, а вообще-то за десятерых. На Севере император, и здесь на Юге. Правда, там империю создал сам, а здесь свободной не оказалось, пришлось присвоить Клонзейд… Ну, вы о ней наверняка даже не слыхали. В общем, ничего особенного, добыча бывает как мелкая, сами знаете, так и побольше. А теперь рассказывайте, что у вас здесь и как.

Гитард и Рамиро смотрят остановившимися глазами, даже дыхание замерло, а по лицам я видел, что пытаются представить себе такие высоты, как императорский трон, и такой размах, но не получается.

– Да бросьте, – сказал я дружески, – я же вам все это уже сказал в прошлый раз, когда встретились во дворце императора Германа! И вообще, вспомните свое пиратское прошлое!.. Не такое уж и далекое, кстати. Это в Люнебурге будете графьями с головы до ног, а здесь со мной можно побыть тем, кем я вас увидел при первой встрече.

Гитард наклонил голову, не сводя с меня настороженного взгляда.

– А вы…

– А я тоже, – закончил я, – каким вы тогда увидели меня. Только так!.. Никакой не император, а ваш соратник. Тот самый, который уговаривал вас сменить пиратство на еще более жестокие и бесчеловечные профессии олигархов и капиталистов и заняться более изощренным грабежом людей и населения.

Гитард наконец оторвал взгляд от меня, кивнул в сторону:

– Сэр Ричард… или уже ваше величество, а та статуя…

– Сэр Ричард, – прервал я, – только сэр Ричард! Это в императорском дворе, чтобы не снижать торжественность, можете величествовать, а здесь мы все свои. И не статуя, а конь. Живой, только очень задумчивый.

Он промолчал, только Рамиро, не такой сообразительный, сказал в совершеннейшем непонимании:

– Его бы отвести и покормить тоже… Не вина, так хоть овса дать, но… как пройдет через эти двери?

И запнулся на полуслове, сообразив, что еще непонятнее, как попал на второй этаж по узкой лестнице.

Я отмахнулся с небрежностью вельможи.

– Какая ерунда вас заботит! А грандиозные планы насчет маркизата? Оставьте лошадку. Как забралась сюда, так и выберется. Ее проблемы. Лучше скажите, какие взаимоотношения с соседями? Это важно.

Они переглянулись, я видел по их лицам, что с соседями даже больше, чем в порядке, а Гитард пробасил, очень довольный и благодушный:

– К нам многие перебрались на постоянную работу, а мы сами у них купили кое-какие производства… Вон Эрнест скупил почти все земли в графстве Краон, что граничит с нами, оно по ту сторону мелкой речушки, даже моста не надо, люди и кони вброд…

– Краон в королевстве Лантарона?

– Да, – сообщил он, – но там дрязги, земли обособляются, налоги не платят…

– Потому и прибрали к рукам всю Лантарону? – спросил я. – Хорошо, все правильно. Не осуждаю, это цивилизованные захваты. В ваших руках и урожаи будут выше, и люди работать станут лучше.

Разговор пошел живее, а стол постепенно заполнялся вином и снедью, однако пираты, а теперь полузаконопослушные граждане маркизата, не хватались за чаши с вином и за жареное мясо, поглядывали на меня. Я после паузы поднял кубок, лишь тогда и они разобрали чаши.

– Лантарона, – сказал я, – ладно. Тем более что дорога почти уперлась в границу, но аппетиты насчет захватов поумерьте. Время такое, хватать легко, удерживать потом трудно.