— Шиптары, — одними губами произнес он и указал на выход из тоннеля, до которого с их места сна было метров 30–35 не больше.

Сашка сонно помотал головой, раскидывая остатки навязчивого сна, Яков же замер на месте, прислушиваясь к тихим звукам голосов рядом с ними. Албанцы не приближались к ним и особо не скрывали своего присутствия. Значит либо они ждут еще кого-то и тогда двинутся в тоннель, либо… они точно знают, что там трое солдат противника и им не надо ни опасаться, ни прятаться. А это значит, что их преимущественно больше и знают они это потому, что видели вечером всех троих у выхода из тоннеля, и скорее всего тот выход у Чичавице тоже прикрыт албанскими боевиками. Яков почувствовал, как горло сковала резкая тошнота.

— Сколько? — тихо спросил Яков у Ярослава, но тот лишь пожал плечами прочем задумавшись.

Три или пять через мгновение раздумий пальцами показал Ярослав. Три разных голоса он слышал абсолютно точно, но возможно был еще один, и возможно кто-то еще просто молчал. Сашка посмотрел на друга, и впервые в его глазах Ярослав углядел четкую растерянность и даже страх. Он нахмурился и тронул Якова за плечо.

— Надо пробиваться, — почти прошептал он. — Назад нет смысла, там тоже закрыто скорее всего.

Яков тяжело выдохнул и отошел в сторону, больно кусая углы своего рта, то ли приводя себя в чувство от навалившегося оцепенения, то ли отчаянно размышляя и решая, что им делать дальше. Албанцев около пяти, максимум шесть… они наверняка видели, что русских трое и вряд ли прислали на уничтожение роту солдат… Наконец, он повернулся к ребятам.

— Они не дадут нам дождаться рассвета… зайдут сами, поэтому будем выходить здесь и сейчас. Они этого не ждут как минимум, — твердо и решительно сказал он. — Сначала кинем гранаты для испугу, потом стреляем во все, что движется снаружи, потом… — он замолчал, — потом посмотрим.

Сашка и Ярослав кивнули.

— Я вас прикрою, — кивнул Яков и, спустив с плеча автомат, тихо пошел вперед.

— Не дрейфь, Мамуля, — Ярослав тихо ткнул Сашку в плечо и чуть отодвинул собой дальше от выхода, — прорвемся.

Все, что происходило дальше было похожим на кадры кино. Во всяком случае так их видел, воспринимал и запомнил Ярослав.

Яков двигался едва впереди них с Сашкой, готовый в последний момент выпустить их обоих на первый план, чтобы они кинули ручные гранаты с газом, а он снимет столько шиптар, сколько успеет, пока они очухаются и начнут отстреливаться. И план этот был жизнеспособен, если бы не одно но. И это «но», было, к сожалению, весьма увесистое. Албанцев было не пять и не шесть, их было тринадцать. Так получилось. Они пришли для пополнения припасов в село Васильево, через которое на тоннель вышли Ярослав, Яков и Саша, и местные жители сразу донесли, что русских трое и они пошли к тоннелю так смело как будто были точно уверены, что он там. Через полтора часа с другого конца тоннеля пришло оповещение, что русские появились с другой стороны у Чичавице, но довольно быстро скрылись назад в тоннеле. Было принято скорое решение закрыть оба выхода и зачистить их группу, и чтобы выполнить это наверняка остались все боевики УЧК из той группы.

Сашка беззвучно достал две ручные гранаты и почти одновременно сорвал круглую чеку с обеих и кинул их в сторону выхода из тоннеля. Послышались два коротких громких грохота, ругань на албанском, кашель и какие-то громкие резкие команды. Сашка толкнул Ярослава и побежал вперед, вскидывая автомат и открывая огонь по албанским солдатам, которых он едва мог рассмотреть в полутьме. Он убил двоих и «ослепил» газом еще троих, стоявших у входа. Ярослав, прижавшись к противоположной стене, с криком открыл огонь, но через секунду получил в ответ автоматную очередь, которая громким эхом разнеслась по темному коридору позади него. Он ответил, и тут же получил жесткую обратку. Сашка коротко вскрикнул и осел, и пока Яков жал на курок в попытках попасть по темным смутно различимым в проеме выхода фигурам, Ярослав отпрыгнул на пару шагов назад за первый изгиб тоннеля.

— Блять, — сцепив зубы, почти провыл он. Он точно знал, что Сашки больше нет, и им скорее всего тоже уже не выйти оттуда живыми. Шиптар было больше, чем они предположили сначала. Намного больше.

— Каин, ты ок? — услышал он громкий шепот Якова, отошедшего назад.

— Да, — коротко ответил парень, едва сдерживая крик и отчаяние. — Мамуля.

— Да, я понял, — через мгновение подтвердил злой голос Якова. — Сссуки… их много.

Ярослав молчал. Молчал и Яков. Замолчали и албанцы. В этой почти звенящей тишине они просидели почти полчаса. Потом послышался тихий торопливый говор албанских боевиков. Голоса были напряженные и в меру встревоженные. Как будто они обсуждали футбольный матч любимых команд, который пошел не по обычному сценарию.

— Мозгуют сколько нас… — тихо прошелестел Яков. — Уж больно борзо мы поперли.

— Как поймут, что все-таки трое… блять… двое — нам пиздец, — прохрипел в ответ Ярослав.

— Может отойдем вглубь?

— Зачем? Думаешь, они там не прикрыли выход? — усталым голосом спросил Ярослав.

— Не думаю, — покачал головой Яков.

— Тогда нет смысла, — Ярослав замолчал, плотно прикрыв глаза. — Всё, Яша. Это Всё.

Яков стиснул зубы и звучно выдохнул, почти ругнувшись, чего никогда себе не позволял. Он вообще был самым вежливым и воспитанным, как тот кролик из Винни-Пуха, а еще был интеллигентом и сыном профессора инженерных наук. Как он оказался в Косово, в этом тоннеле и на этой войне до конца не мог понять ни он сам, ни кто-то еще.

— Не бывает безвыходных ситуаций, — тихо прошептал он скорее себе, чем Ярославу.

— Ага. Вон, Мамуле это расскажи, он не возразит, — грубо съязвил Ярослав. — Мы тут все ляжем. Вопрос как быстро и сколько шиптар утянем за собой.

— Если так стоит вопрос, то как можно больше и сейчас, — сказал Яков и, перекрестившись, оттолкнулся спиной от стены тоннеля. — Я справа, ты слева. Просто огонь в тупую.

— Да будет так, — Ярослав прытким прыжком перекинулся на левую сторону тоннеля и вскинул приклад автомата.