22. Ярослав

Март 1999 года, городок Србица, Автономный край Косово и Метохии

Питер стоял с Костей, Самарой и Яковом у крыльца дома, где жила Биляна и нервно затягиваясь, смотрел на тропинку ведущую из залесья к селу. По двору ходили солдаты Сербской полиции, был даже какой-то важный чин с внушительными усами и зычным голосом, который раздавал команды и задавал вопросы. Врач уехал три минуты назад. Помогать ни тут ни в соседних домах было уже некому. Албанские сепаратисты вырезали три сербские семьи, еще пять домов почему-то остались нетронутыми. Создавалось впечатление, что шли устранять ни село в целом, чтобы занять потом пустующие дома, в конце концов соседняя деревня и дорога к ней и так была под гнётом албанских солдат, а убить конкретных людей в конкретных домах. Зачем никто не понимал, да и не особо вдумывались — война. В ее время есть много насилия, зверства, страха, смерти и мало логики, причин и понимания.

— Как только он появится, не пускайте его внутрь, — Питер выдохнул сизый дым и тут же глубоко затянулся еще раз. — Не надо видеть любимую девушку в таком… не надо.

Костя сглотнул подступивший ком в горле и, опустив автомат на землю, сел на верхней ступеньке.

— Он не вывезет это… после Сашки сломался почти, четверо суток бухал и наркоту жрал. А сейчас… это пиздец будет.

— Видели белый крест над их дверью? — Яков махнул головой в сторону входной двери.

— Да, — кивнул Питер, — как и над двумя соседскими.

— Это албанцы?

— Да, — опять кивнул Питер, — это они так дома метят, которые их боевикам зачистить надо.

— Но ведь тут… они же на половину албанцы, — почти с отчаянием в голосе воскликнул Костя.

Питер только усмехнулся.

— Для них нет половин. Либо с ними, либо враг… отец Биляны серб, а Биля… с Ярославом встречалась. Про это все знали. Поэтому тут не было вариантов.

— Блять… — Костя мотнул головой, — только ему вот эту теорию не говори.

— Думаешь, он не догадается, — опять усмехнулся Питер.

— Похер, что он там догадываться будет, пока никто не озвучит, — Костя сердито смотрел на Николая. — Не надо сейчас жесткости и правды жизни, он эту правду жрет каждый день.

— Как и мы все.

— Как и мы.

— Идет, — Яков оттолкнулся стены дома и подался навстречу Ярославу, который бежал к дому Биляны со стороны леса, абсолютно не замечая никого вокруг и не слушая окликов и слов.

На входе во двор его попытались тормознуть Давид с Гави, но Ярослав грубо их оттолкнул и пронесся мимо.

— Стой! — Питер резко вскинул руки и заблокировал Ярославу вход в дом Биляны. — Да стой ты!!

Почти прорычал он, сдерживая попытки Ярослава зарядить ему в лицо и отталкивая подальше от порога дома. Ярослав боролся и пытался вырваться так отчаянно, что на помощь Питеру подскочил Яков в попытке сзади скрутить друга.

— Каин, подожди! Стой!

— Пустите, сссуки! — не своим голосом прорычал Ярослав и так сильно пнул Якова по ноге, что тот захлебнулся в боли и ослабил хватку.

Ярослав тут же со всей дури мотнул головой и лбом заехал Питеру в нос. Брызнула кровь, и он схватился за лицо.

— Твою мать, Каин, ты совсем охуел!!?

Ярослав оттолкнул Питера и почти влетел в дом, но на его пути вдруг вырос Уханцев.

— Что за пиздец ты тут устроил, солдат! — прогремел он спокойно и жестко, словно дал Ярославу пощечину.

— Пустите меня к ней, — процедил сквозь зубы парень. — Я хочу…

— Что? Что ты хочешь? Запомнить ее такой? — Уханцев почти поморщился, и сердце Ярослава сковал смертельный холод.

Парень сцепил зубы и сжал кулаки. Он только вчера вышел из наркотического пике, в котором прибывал после гибели Сашки, сам не понимая почему именно его смерть так на него подействовала. Что-то окончательно сломалось, и бутылка водки в этот раз не помогла это починить, поэтому появились марихуана, а потом и соль9.

Сегодня он приводил себя в порядок, а завтра собирался, как и обещал, идти к Биле… Он случайно услышал рассказ сербского солдата, чья бригада примкнула к ним как раз накануне их похода в тоннель, о том, что группа Уханцева задерживается с очередного задания, потому что по дороге их завернули в соседнее село. Там албанские боевики вырезали три дома — мужчин-сербов, женщин и детей, и надо помочь с погрузкой тел и опросом оставшихся жителей.

Услышав это, Ярослав почувствовал, как внутри разлился щемящий холод и оцепенение, звуки стали слышны словно через вату, а в голове начался безудержный гул и вой. Все стало как в замедленной съемке кино — движения, звуки, чувства. Он схватил автомат и пошел в сторону дома Биляны. Он шел быстро, но не бежал. Почему-то он был уверен, что уже знает, что там увидит и пытался хоть немного это отсрочить. Торопиться было уже поздно. Пока он жрал наркоту и распускал нюни, его Биляну убивали шиптары, и он ее не защитил.

— Да, — овладев собой, тихо сказал Ярослав. — Пропустите меня или я Вас ударю, бать.

Уханцев коротко кивнул и пропустил Ярослава в комнату, где лежали тела его любимой и ее семьи.

Сразу у порога на спине лежал отец Биляны, рядом с его рукой лежал топор, а вся грудь была располосована пулями. Он пытался защитить семью, схватил топор… Его расстреляли почти в упор и от груди осталось лишь красно-черное месиво. Ее младший брат лежал неподалеку. Его шея была перерезана почти от уха до уха и кровь словно покрывалом накрыла его маленькое тело почти полностью. Он был в пижаме уже непонятного цвета, похожего на желтый с маленькими рисованными ежиками.

Мать Биляны лежала в спальне на кровати лицом вниз. Точнее она стояла на коленях на полу, привалившись лицом и туловищем на кровать, руки были привязаны к дальнему краю железной кровати. Ее длинная юбка была полузадрана и порвана, горло перерезано, на лице