Какое-то время он, молча, смотрел на меня, слегка прищурив темно-голубые глаза, как будто прикидывая, что делать со мной дальше, а потом поднял с пола свой чемодан и взял меня за руку.

— Пойдем.

Мы сели в его машину, которую я пригнала со стоянки, и поехали в уже знакомом мне направлении.

— Мы едем к тебе? — задумчиво уточнила я.

— Да, — Алеша мельком бросил на меня вопросительный взгляд, — или тебе надо на работу?

— Нет, я отпросилась до завтра.

Мы ехали к нему домой по маршруту, которому ездили сотни раз, но еще ни разу нам обоим не было так тяжело и сложно ехать куда-то, где останемся только мы и наши нерешенные вопросы. Я боялась разговора с Алексеем, потому что знала, что измену он не простит. Он боялся его по той же причине. Нам обоим не хотелось расставаться, но точно так же мы оба понимали, что, скорее всего, этим все и закончится.

Мы поставили машину во дворе, и под недовольное кряхтение бабушек, которым мы загородили все поле обозрения и сплетен своим джипом, поплелись к Алеше.

— Ууууххх… сколько почты, — протянул Алексей, подставляя руки под вывалившуюся макулатуру из почтового ящика. — Ты, что не бываешь здесь совсем?

— А что мне тут делать без тебя? Да и некогда было… — попыталась отговориться я.

— Понятно, — произнес он как-то колюче, и мне стало совсем не по себе.

Мы вошли в его просторную холостятскую квартиру, и я почувствовала, как на душе заскрежетали кошки. Ведь здесь мы были так счастливы с Лешкой. Мы готовили вместе всякие вкусности, смотрели фильмы, спорт, хохотали над шутками в КВН, занимались любовью, спорили про латвийскую экономику и политику, встречали рассвет на балконе, закутавшись в теплый красный плед… Получается, что вместе с ним я предала и наши воспоминания, и наши планы на будущее, и вообще всю нашу совместную жизнь, каждую минуту этой жизни. От этих мыслей мне стало так паршиво и тяжело, что я готова была просто исчезнуть прямо сейчас, раз и навсегда. Только бы не объясняться, не начинать этот разговор, потому что мне нечего было сказать, нечем было оправдаться…

— О! Холодильник забит вкусняшкой, а пыль не протерта, — удивленно усмехнулся Алексей из кухни.

— Я была здесь с утра, привезла еду и кофе, — ответила я, раздеваясь в коридоре. — Вылизать квартиру, извини, не успела, — вдогонку пробурчала я, понизив тон.

— Между прочим, я это слышал, — раздался голос Алексея прямо у меня за спиной.

— Извини, — чуть смущенно сказала я.

— За последний час ты извинилась уже трижды. Как-то многовато для той Марии, которую я знаю, — улыбнулся Алексей и, подхватив чемодан, пошел в большую комнату.

— Иди ко мне, я кое-что тебе привез, — позвал он.

Я обреченно поплелась за ним. «Он решил меня добить этими подарками что ли, чтобы я умерла от стыда и чувства вины?» пронеслось у меня в голове. Когда уже он начнет злиться, сердиться, расспрашивать и ненавидеть?..

— Что это? — спросила я, отгоняя все вопросы и любопытно заглядывая через его спину.

— Помнишь, как мы гуляли по Английскому саду в Мюнхене, и ты сказала, что хотела бы остаться там навсегда? — не оборачиваясь, спросил Алексей.

— Помню, — улыбнулась я в ответ.

— Ну вот, — торжественно сказал он и повернулся ко мне, — это тебе!

От неожиданности у меня открылся рот. В руках Алексей держал маленький макет северной части сада, в котором мы любили бывать больше всего, потому что там было мало туристов и много тишины и зелени. Макет был под стеклянным колпаком, как будто его хотели закапсулировать во времени, и был настолько реалистичный, что мне показалось, что я опять слышу пение птиц, и шелест листвы в Хиршау, и журчание речки Изары. Столько хороших и светлых воспоминаний…

— Алешка… — только и могла прошептать я.

— Погоди, это еще не все, — довольно улыбнулся он и поставил макет на стол.

Я тут же присела и стала рассматривать миниатюрный сад.

— Ой, смотри, здесь даже овечки есть! Ой, как настоящие! С шерсткой! — восторженно воскликнула я. — Леш, это лучшее из того, что мне когда-либо дарили! Честное слово!

— Маш…

Я подняла глаза и посмотрела на него горящими и довольными от приятного сюрприза глазами.

— Да?

— Это тоже тебе, — Алеша протянул мне небольшую темно-синюю коробочку.

— Что это? — улыбка медленно сползла с моего лица, сменившись едва уловимым страхом и напряжением.

— Открой, — просто улыбнулся он в ответ. — Не бойся. Предложение руки и чего там еще я делать не собираюсь.

— Да я уже и не надеюсь, — тихо пробормотала я и взяла протянутый подарок.

Открыв красивую и явно дорогущую коробочку, я увидела невероятной красоты серьги с жемчугом в обрамлении маленьких бриллиантов. Те самые серьги, которые я увидела еще, будучи с Алешей летом в Германии. Мы гуляли по центру Берлина и, перепутав адрес какого-то ресторана с национальными блюдами, который нам посоветовали в отеле, случайно зашли в антикварную лавку, где продавалось все, что угодно от стульев и картин до драгоценностей и коллекционных монет. Я сразу увидела эти сережки и кулон и влюбилась в них. Они не были антикварными в классическом понимании этого слова, но от них веяло историей, романтикой и загадкой. Я их тогда примерила и мечтательно обмолвилась, что полцарства отдала бы за такие, в надежде, что Алеша купит мне их, пока мы находимся в Берлине.

— Только вот кулон кто-то купил до меня, — виновато сказал Алексей, — остались только сережки.

— Они очень красивые… — от переизбытка эмоций у меня по щекам покатились слезы, — очень…

— Эй… Ты что?.. Машуль… — Алеша присел ко мне на пол и обнял.

— Я уже давно купил их, еще тогда в Берлине. Я же видел, как у тебя глаза загорелись, просто все не было нормального случая тебе их подарить. Ты почти сразу уехала обратно в Латвию, а потом мы постоянно отношения выясняли… — сказал он, целуя меня в макушку.

— А сейчас, по-твоему, самый подходящий момент? — вытирая слезы, спросила я и, отстранившись, посмотрела на