вечные, развалины древние восстановят они и обновят разрушенные города, пустовавшие испокон веков». «…еще будут сидеть на площадях Иерусалима старики и старухи… и наполнятся улицы города мальчиками и девочками, играющими там». И это не только у Исайи, об этом говорили и другие пророки за две с половиной тысячи лет до того, как страна возродилась. В книге Иезекииля сказано, что страна будет процветать, когда народ Израиля будет находиться в ней, и будет пустовать, когда евреи будут изгнаны. Евреи оставляют её и уходят в изгнание. А земля ждет их возвращения и не принимает никакой другой народ — она хранит верность сынам Израиля. В самом большом запустении страна находится во время правления сынов Ишмаэля, и из их рук она отдаётся евреям. Когда народ Израиля, в конце концов, возвращается на свою землю, она опять начинает приносить плоды. Народ возвращается в большинстве своем без Торы и заповедей, но обрезание продолжает выполнять. А между прочим, Аврааму Всевышний отдавал страну при условии, что он сделает обрезание себе и всем, кто был с ним. Сразу же после его прибытия возникает палестинская проблема, осложняющая заселение и пребывание в Святой земле. О ней тоже говорили пророки.

— Потрясающе, — искренне заметил Илюша. — У Нострадамуса все предсказания какие-то неясные, туманные. А здесь написано так понятно, будто писал наш современник. Значит, в Библии закодирована вся история еврейского народа?

— Поздравляю, Илья, наконец, и до тебя дошло, — заулыбался Виктор.

— Но на этом твоя история и кончается, — глубокомысленно произнёс Леонид Семёнович.

— Ошибаешься, папа. Всевышний никогда не оставлял свой народ. В конце девятнадцатого — начале двадцатого века он поставил во главе движения сионистов Теодора Герцля. Когда в Российской империи начались жестокие погромы, он выдвинул Ленина и Троцкого, под руководством которых совершилась революция. Когда в Германии к власти пришёл Гитлер, он с помощью Сталина осуществил индустриализацию и, столкнув две страны в смертной схватке, уничтожил нацистский режим, которому почти удалось осуществить тотальное уничтожение еврейского народа. А когда Сталин задумал продолжить дело, начатое Гитлером, и извести еврейский народ, Всевышний выбрал людей, покончивших с вождём.

— Я всегда считал, что люди действуют в соответствии с их интересами и желаниями. Просто Берия и Хрущёв осознали опасность, которую представляет для них вождь, — заметил Илюша.

— Но это не отвергает постулат, что такую ситуацию создаёт высшая сила, — парировал Виктор.

— Мы все на Земле у Мюллера под колпаком, — усмехнулся Илюша.

— Представь себе, это так. Наконец, Бен Гурион собрал в Тель-Авиве товарищей и провозгласил государство Израиль. Всевышний помог одержать победы во всех войнах, включая войну за Независимость, Шестидневную и Судного дня. А в Советском Союзе привёл к власти Горбачёва, взорвал Чернобыльскую атомную электростанцию и создал условия для еврейской эмиграции, которой ещё не видел мир. А сейчас появился Ельцин, который, мне думается, завершит дело, начатое генсеком.

— Ты ведёшь к тому, что если ехать… — сообразил Илюша.

— То только в Израиль, потому что он находится под покровительством Всевышнего.

— Если будет следовать его заповедям, — не унимался Илюша.

— Конечно. Он должен стать нравственным и духовным светочем всего человечества, — закончил Виктор.

— Твоя концепция божественной истории весьма спорная, Витя, — задумчиво произнёс Леонид Семёнович. — Для тебя, верующего человека, она истинна. Возможно, ты прав. Проблема в том, что Всевышний очень давно не являлся народу и не может ни подтвердить, ни опровергнуть твои слова.

— Мальчики, обедать, — позвала Елизавета Осиповна.

Они выпили ещё по рюмочке виски, поднялись из-за стола и пошли на кухню.

3

Через несколько месяцев Виктор получил разрешение и после многолюдных проводов уехал с Белорусского вокзала, платформа которого была заполнена толпой эмигрантов и провожающих. Многие из них полагали, что видятся в последний раз. Они не могли знать, что эмиграция начнёт нарастать снежным комом, и в течение первых трёх лет страну покинут около полумиллиона человек. Виктор с семьёй обосновались в Иерусалиме. Письма от него приходили каждую неделю. Он не скрывал трудности, с которыми сталкивался, но об Израиле и израильтянах писал с восторгом.

Прошло два года. В 1989 году начинается резкая дестабилизация обстановки в стране. После I Съезда народных депутатов возникает противостояние коммунистической партии с возникшими в процессе демократизации общества новыми политическими группировками. Начатые по инициативе сверху, перемены во второй половине 1989 года выходят из-под контроля властей. Трудности в экономике перерастают в полномасштабный кризис: в 1989 году экономический рост резко замедляется, в 1990-м сменяется падением. Происходит катастрофический обвал жизненного уровня населения: реальностью стала массовая нищета и безработица. Хронический товарный дефицит опустошил магазины. Перестроечная эйфория сменилась разочарованием и неуверенностью в завтрашнем дне.

Однажды в мае Илюша позвонил Ромке.

— Привет, дружище! Сегодня Давидке два года.

— Извини, забыл, замотался. Сегодня, чтобы что-то построить, нужно ещё добыть материалы, найти поставщиков, что-то платить рабочим. Ты же знаешь, всё в стране разваливается. Да и Светочка требует мужского внимания, не только Маша, — оправдывался Рома. — Конечно, поздравляю. Пусть он растёт здоровенький и счастливый.

— Думаешь словами отделаться? — усмехнулся Илюша. — Мы с Мирой хотим устроить день рождения. В магазинах всё равно ничего не достанешь, так хоть в ресторане наедимся. Ты согласен?

— Что за вопрос, конечно. Когда ты хочешь?

— Поговорю ещё с Санькой. Тогда и решим, — произнёс Илюша. — Ну, пока, целуй Машеньку.

Санька сразу же согласился, и друзья договорились встретиться в воскресенье. Илья заказал стол в ресторане на двенадцать часов дня.

Пешеходная улица Арбат в центре Москвы всегда привлекала людей надуманной, но стойкой иллюзией свободы и другой, лучшей жизни. Одно, двух и трёх этажные особняки в стиле ампир, принадлежавшие прежде знаменитым аристократическим родам России и построенные в восемнадцатом, девятнадцатом и начале двадцатого века, с обеих сторон мощёного брусчаткой променада перемежались здесь с большими, доходными домами и добротными многоквартирными зданиями. Фонари в стиле ретро на металлических столбиках посредине улицы, как одинокие часовые, провожали своими белыми стеклянными глазницами праздный людской поток. Вазоны с цветами и скамеечки для отдыха оживляли широкое пространство между домами. Ресторанчики и кафе привлекали прохожих изысканной или просто вкусно пахнущей едой, прохладой и скромным непритязательным уютом. Художники, расположившиеся на раскладных стульчиках со стороны Гоголевского бульвара, зазывали предложением за десять минут нарисовать портрет или шарж за смешные деньги. Их картины, выставленные на продажу, редко находили покупателя. Народ в большинстве своём в последнее время жил бедно и скудно, едва сводя к концу месяца концы с концами.

Стол им накрыли под навесом, примыкающим к внешней стене дома, за низкой оградой, захватывающей часть пешеходной зоны. В этот погожий день здесь было