Лида долго думала, сомневалась, но потом выложила всю историю как на духу.

Лицо полковника мрачнело и превращалось в глыбу льда.

– Вы сказали, что какой-то мужчина уже предлагал документы вашему мужу. Его имя упоминала и Татьяна, когда говорила об убийстве охранников в подъезде. Он завладел ее пистолетом, так?

– Фамилии его я не запомнила. Павел упоминал его звание. Кажется, майор.

То же самое говорила Таня.

– Может быть, Трошин?

Глаза Лиды вспыхнули.

– Точно, Трошин. Он пытался продать документы мужу, но у него ничего не вышло. Как могли те же бумаги попасть к Татьяне, я не знаю. Она об этом не говорила.

– Чем кончилась история?

– Павел обещал ей помочь. Я отвела ее к нашему соседу в квартиру напротив.

Когда она ушла от соседа, я не знаю. Она боялась выходить на улицу, пока во дворе паслись охранники. Мне кажется, она всего и всех боялась.

– Вы знаете о существовании гаража в соседнем дворе, где стояла одна из машин вашего мужа?

– Нет, мне ничего об этом не известно.

– Если бы он вышел ночью на улицу, то телохранители последовали бы за ним?

– Нет сомнений. Павел находился под жесткой опекой.

– Но он попал в соседний двор один. Как это могло получиться?

– Не представляю. Наш подъезд и черный ход выходят на одну сторону.

– Я могу осмотреть черный ход?

– Конечно.

– Квартира вашего соседа тоже имеет черный ход?

– Да. И он тоже выходит в наш двор, только с левой стороны, а наш с правой.

Медведев спустился по лестнице до третьего этажа и остановился у окна, рыходившего на крышу. Он не стал испытывать решетку на прочность, ему и без того все стало понятно.

Через пятнадцать минут он звонил подполковнику Ефимову. Следователь сам снял трубку.

– Медведев говорит. Хотел бы поделиться с вами некоторыми новостями.

Сарафанов проник в соседний двор по крыше пристройки, примыкающей к его дому.

Очевидно, он решил исчезнуть незамеченным. Под его окнами слонялись люди в ботинках с рифлеными подошвами. Он не хотел с ними встречаться, но натолкнулся на другого человека. Назовем его икс. Что касается моей жены, то в это время она находилась в квартире соседа Сарафанова, и он может подтвердить мои слова.

Татьяна, как вам известно, была замечена выходившей из двора дома Сарафанова.

Как вы догадываетесь, женщина не могла перелезть через дом после выстрелов и выйти на улицу, где ее засекли. К тому же на ней были туфли на высоком каблуке, что не позволяет разгуливать по крышам и лазать по стенам. Следов ее пребывания у «ракушки» также не обнаружено. Идем дальше. Если все же предположить, что стреляла она, то куда делся труп или раненый Сарафанов? Кто угнал его машину? И как ей удалось ускользнуть из соседнего двора после выстрелов? Попасть в соседний двор по крыше она также не имела возможности. Черный ход соседа выходит во двор с противоположной стороны. Татьяна воспользовалась паникой.

Когда охранники Сарафанова покинули двор и побежали на выстрелы, она сбежала.

Просто она замешкалась и вышла на улицу, когда приехала милиция.

– Мне нравится ваш рассказ, Владимир Сергеевич. Но мы до сих пор не можем найти убедительных объяснений некоторым совпадениям. В доме, где прописана ваша жена, убивают двух бывших милиционеров из пистолета, который принадлежит Татьяне Медведевой. Она исчезает, и появляетесь вы. Идем, как вы говорите, дальше. Возле дома Сарафанова найдены три гильзы от того же браунинга. Банкир бесследно исчез, а спустя сорок минут ваша жена покидает место происшествия, выдавая себя за жену Сарафанова. И тут вновь появляетесь вы. Случайность может быть одна, все остальное можно расценивать как закономерность. Вы не согласны?

– Я не теоретик, а практик. Меня могут убедить только факты. Фактов нет, кроме участия в этих событиях пистолета Татьяны Медведевой. Но оружие не найдено и нет доказательств, что оно находится в ее руках. Меня удивляет другое. Вы цепляетесь за первую попавшуюся версию и пытаетесь возвести ее в абсолют. Почему вы не сходили в соседний двор, почему не допросили жену Сарафанова? Почему не поинтересовались стоящими во дворе банкира машинами, которые были брошены впопыхах? К примеру сказать, черный «БМВ» исчез лишь во второй половине дня. Я уже знаком с этой машиной и ее хозяином. Поинтересуйтесь бывшим вашим коллегой подполковником Вихровым Константином Ильичом. Он непосредственно связан с пропавшим банкиром. Похоже, вы об этом знаете и «БМВ» вы видели. Эта версия вас не увлекает, и вы не видите в ней перспективу.

Обвинить во всех грехах беззащитную женщину куда проще, чем связываться с людьми, имеющими высоких покровителей. Поговорите с Вихровым, может быть, он вам расскажет, куда его люди увезли Сарафанова. Если вы стесняетесь, то я сделаю это сам. Подонки подобного класса меня не смущают, и с ними не стоит церемониться.

– Боюсь, полковник, что вы попали в очень плохую историю. Вы не только не поможете вашей жене, но и сами захлебнетесь в болоте. Делайте все, что хотите, я мешать вам не стану, если наши дорожки вновь не пересекутся в похожей ситуации.

– Только заранее запаситесь санкцией у прокурора на мой арест. Самому это будет трудно сделать, попросите помощи у Вихрова. У него сегодня власти и возможностей больше, чем у вас.

Медведев вышел из телефонной будки. Самый сильный удар за последние сутки ему нанес не Ефимов и даже не Татьяна. Он получил его от майора Трошина – человека, которому он верил, выдвигал его, защищал и видел в нем своего преемника. Ничего святого не осталось в этом хаосе. Ложь, предательство, алчность. Куда ни глянь – всюду натыкаешься на желтые волчьи клыки. В полковнике закипала злость, и он уже не понимал, что сам превращается в хищника.

* * *

Санитар заглянул в кабинет, когда Зданович пил чай со своей ассистенткой и мирно болтал о трудностях, связанных с бытом.

– Валерий Тимофеевич, вас там у входа спрашивает какой-то тип.

– Кто?

– Не знаю. Но его трясет как с похмелья. Мне кажется, он к вам уже приходил.

Патологоанатом поставил чашку на стол.

– Не дают отдохнуть. Сделай, Юленька, еще пару бутербродов, а я пойду посмотрю, кто там мешает нашей трапезе.

Трошин сидел на скамье в предбаннике, забившись в угол, как затравленный зверь. Его бил озноб, глаза помутнели и стали похожими на бесцветные кубики льда.

– Если мне память не изменяет, Филипп Макарыч?

– Рад, что вы не забыли меня, – прошептали обветренные губы.

– Насколько я знаю, никого в последние дни ядом не отравляли и в церкви не взрывали. Как расценивать ваш визит?

– Я надеюсь, вы умеете не только трупы потрошить. Мне удалось выжить и не попасть к вам на стол в виде мешка с кишками. Можете помочь?