никогда не являлась единой, а представляла собой конгломерат течений, каждое из которых отстаивало свою точку зрения как в области решения общенациональных задач, так и в теоретическом плане. Вхождение во Временное правительство, с одной стороны, продемонстрировало политическую гибкость меньшевиков, но, с другой стороны, привело к дискредитации в глазах основной массы населения.

События октября 1917 г. привели к значительной трансформации их взглядов. В постреволюционный период меньшевистские теоретики активизировали свою интеллектуальную деятельность. С первых же дней захвата власти большевиками российские социал-демократы самоидентифицировались в качестве социалистической оппозиции, выступая в роли ее умеренно-конструктивного направления. Корректировка их теоретических концепций находилась в прямой зависимости от экстремистской политики большевистского руководства по отношению к социалистическим партиям, от осознания факта задержки мировой революции, вызвавшего значительные подвижки в теории и тактике РСДРП, и от состояния международного социалистического движения.

Меньшевистские теоретики пытались осмыслить происходившие в России изменения, дать им оценку и скорректировать собственную политическую стратегию.

Во-первых, представители «официального меньшевизма» в целом признали закономерность Октябрьской революции. Основываясь на марксистской социологической схеме, они пришли к вполне логичному выводу об определенной предопределенности октябрьских событий, связанных со сложным социально-политическим развитием России в конце XIX – начале ХХ в. Именно поэтому меньшевики, несмотря на репрессивную политику большевиков, всегда действовали в рамках правового поля, очерченного советским законодательством, корректируя содержание своей критики. В то же время правые меньшевики отрицательно отнеслись к приходу к власти большевиков, подчеркивая преждевременность попыток социалистических преобразований в России. Большевизм оценивался меньшевиками как сложное социально-культурное и идейно-политическое явление, имевшее корни как в русском революционном движении, так и в мировой социалистической мысли. Но существование коммунистического правительства в экономически отсталой стране являлось, по меткому выражению Ю. О. Мартова, «социологическим парадоксом».

Во-вторых, меньшевики разработали эффективный проект модернизации России. Данный проект опирался не только на марксистские догмы, но и на огромный аналитический материал, собранный меньшевистскими теоретиками. Его уникальность заключалась в попытке соединения европейских политических и экономических ценностей с особенностями российской ментальности. Модернизационный процесс мыслился в качестве непрерывного акта, включавшего в себя целый комплекс политических, экономических, социальных, культурных трансформаций. На наш взгляд, реализация интеллектуального проекта меньшевистских лидеров в полном объеме смогла бы оказать немалое влияние на последующее развитие страны.

В-третьих, тактика РСДРП в конце 1917–1920-е гг. претерпела значительную эволюцию. Основным направлением деятельности меньшевиков в России была борьба за реализацию элементов гражданского общества. Они принимали активное участие в работе всевозможных форумов, преследуя своей целью отстаивание демократических ценностей: свободы слова, собраний, политического плюрализма. Меньшевики считали гражданское общество неотъемлемой частью концепции демократического социализма. Однако их политическая активность находилась в прямой зависимости от взаимоотношений с большевистским режимом. Состояния нелегальности и полулегальности сменяли друг друга на протяжении 1917–1920-х гг. С переходом меньшевиков в конце 1922 г. в России к подпольной работе началось затухание партийной активности. Репрессивная политика вынудила значительную часть членов РСДРП покинуть Советскую Россию.

На территории страны действовали до конца 1920-х гг. разрозненные социал-демократические группы и кружки.

В-четвертых, мартовцы, в связи с проводимой большевиками новой экономической политикой, дополнили модернизационный проект рядом новых положений, в частности, в значительной степени отработанной моделью смешанной экономики, предполагавшей сосуществование госсектора и свободных рыночных отношений. Представители правого меньшевизма, параллельно с мартовцами разрабатывая собственный вариант социал-демократической концепции, считали НЭП тупиковой формой хозяйствования и предлагали от него отказаться. Позиционирование себя в качестве конструктивной оппозиции вынуждало меньшевиков корректировать политическую стратегию, уточняя при этом содержание социал-демократической концепции. Одним из ее важнейших аспектов был вопрос о соотношении диктатуры и демократии в переходный период. Постепенно из теоретического багажа меньшевиков формула диктатуры пролетариата стала вытесняться понятием «рабочей демократии» и власти трудящегося большинства. Данная подвижка стала возможна благодаря пересмотру российскими социал-демократами места и роли крестьянства в социально-политических трансформациях. Осознание важности решения крестьянского вопроса привело к значительному пересмотру социал-демократической концепции в целом. Кроме того, меньшевики настаивали на подмене большевистскими идеологами понятий диктатуры пролетариата и диктатуры партии.

В-пятых, меньшевистские теоретики поставили вопрос о степени соотношения классического и русского марксизма, позиционируя российскую социал-демократию в качестве промежуточного звена между ними. Меньшевики, несмотря на их ориентацию на европейские ценности, имели достаточно богатый опыт деятельности на российской почве. Они осознавали необходимость учета российской ментальности при конструировании социал-демократической модели. Именно поэтому, на наш взгляд, правомерно применить к меньшевикам термин «евроазиаты». Они вывели социологическую схему постепенного перехода России от капиталистической к социалистической общественно-экономической формации, по своей сути, эволюционный, а не революционный путь развития. Российские социал-демократы не были сторонниками резкой ломки общественного строя, хотя и не отрицали необходимости политической революции в качестве первого этапа революции социальной. В то же время представители правого меньшевизма являлись сторонниками насильственного свержения советской власти. Несомненной заслугой правых меньшевиков, на наш взгляд, является прогнозирование будущего России, в частности, либерально-демократический характер власти, передел государственной собственности и т. д.

В-шестых, в вопросе национально-государственного устройства меньшевики являлись сторонниками единого федеративного государства, основанного на культурно-национальной автономии и одновременно признании права наций на самоопределение. Культурно-национальная автономия мыслилась как эффективная государственно-правовая форма разрешения национальных конфликтов. Идея культурно-национальной автономии была заимствована меньшевиками из теоретического багажа лидеров австрийской социал-демократии К. Пеннера и О. Бауэра. Она позволила учитывать национальное своеобразие России и реализацию права на сохранение национальной идентичности ее меньшинствам. В то же время право наций на самоопределение являлось более широким понятием и предполагало форму государственного устройства в виде союзного государства или отдельного государственного образования, что, в свою очередь, не противоречило принципам федерализма. Данное положение созвучно современной теории мультикультурализма и свидетельствовало о частичном пересмотре меньшевиками соотношения национальных и интернациональных идей в марксистском багаже. Российские социал-демократы пытались сочетать интернационалистские компоненты концепции демократического социализма с национально-государственной политикой.

Таким образом, российские социал-демократы после Февральской революции заняли нишу партии ведущей идеологии. После октябрьских событий меньшевики, позиционируя себя в качестве конструктивно-умеренной оппозиции большевистскому режиму, в конце 1917 – начале 1920-х гг. создали модель постреволюционного развития России. В основу разрабатывавшейся политической стратегии и тактики были положены принципы формировавшейся концепции демократического социализма, превращавшейся в меньшевистской интерпретации в теорию модернизации России. Несмотря на тот факт, что концепция демократического социализма в целом сложилась после Второй мировой войны, важные ее элементы были сформулированы российскими социал-демократами, обозначившими вариативные направления и общие контуры применительно к российским условиям.

Тем не менее российские социал-демократы не смогли преодолеть в постреволюционный период идеологической и политической разобщенности. Разногласия по концептуальным вопросам привели к превращению РСДРП во второй половине 1920-х гг. в своеобразный «интеллектуальный клуб» социал-демократической мысли. Но в то же время российские социал-демократы (меньшевики), создав субмодели постбольшевистского устройства России, внесли огромный вклад в развитие