— Нет! Не может такого быть! Я же точно знаю! — попытался сам себя убедить Верховный Спонсор.

Опять не помогло. Тогда он встал и немного походил по своему Кабинету. У обзорного экрана Крюгер остановился и посмотрел наружу. И опять укололо нехорошее чувство — небо странно мерцало, и было совершенно неясно, какое же нынче время оборота.

— Да что же это такое?! — стал постепенно выходить из себя Крюгер.

Резко повернувшись, он рванулся к выходу. Впускатель, как положено, дважды всхлопнулся, но у Крюгера возникло ощущение, что он пронзил впускатель насквозь.

В рукаве мельтешили соратники. Крюгер озирался и заглядывал в гляделки снующих. Соратники в священном испуге шарахались, боясь нарушить Уставную Дистанцию, но Крюгер-то помнил, что в Уставе Управления такой пункт не значится. Дошло до того, что Крюгер предпринял пару безуспешных попыток ухватить одного-другого соратника за рукав. Отчаявшись, обреченно вопросил:

— Кто мне может объяснить, что здесь происходит?

Мимо осторожной перебежкой прошмыгнули двое. Лиц их Крюгер не узнал.

— Диктатор сегодня не в духе, — торопливо втолковывал на ходу один другому. — С утра закрылся в Кабинете. Недоволен срывом сроков Преобразования. На Прием не суйся. Унавозит. «Какой еще Диктатор объявился?» — вознегодовал Крюгер.

— Так что вы спрашивали? — услышал он вкрадчивый голос из-за спины. Крюгер резко повернулся и чуть не сбил с ног какого-то соратника, который еще сильнее прогнулся. — Ваша Верховность?

— Что это тут такое происходит? Какой-такой Диктатор?

— Сроки немного задерживаются! Но не извольте гневаться, Ваша Верховность! Все будет приведено в идеальное равновесие в ближайшее время.

— Время? Сроки? Диктатор?

— Какой Диктатор? — удивленно приподнял гляделки соратник. — Нет у нас никакого Диктатора. Демократия у нас. По крайней мере пока. Но если прикажете… Конечно, придется разбираться с Комитетом по Общественным Санкциям. Опять же, переговорить с кем надо из Комиссии по Социальному Распределению. А о Комитете по Защите Прав Аборигенов я и говорить не хочу. Он уже костью в глотательнице назрел у нас всех. Но Высочайший Независимый Консилиум даст одобрение наверняка, ведь вы посадили в седадло Главы Консилиума Ирригатора Ультра.

— А! А! — издал дикий вопль Крюгер. — Не хочу! Отставить! Унавожу! Всех построить на верхней плоскости в секторе «А»! Немедленно!

И бархатный голос со сводов повторил: «Всем соратникам Управления строиться на верхней Поверхности сектора „А“ тускала».

«Хоть это получилось у меня сегодня», — подумал Крюгер.

Мимо повалили густой массой соратники. «А тебя, что, приказ Гражданина Галактики не касается?» — рявкнул ражий детина, пребольно толкнув плечом Верховного.

«Меня? — растерялся Крюгер. — Уже и Гражданин Галактики есть? Где-то я про него слышал».

— Растопырился, руп, поперек. Исполнять мешает, — недовольные голоса нарастали вокруг Крюгера.

Кто-то скомандовал и набежало с десяток ражих молодцев. Гремя подковами на сапогатах, они принялись теснить Крюгера в тупиковый рукав, наподдавая сапогатами чуть повыше крюгеровских нижних.

— Ой! Ну! Ай! Зачем? Ох! Отставить! Эх! — издавал роковые возгласы Крюгер.

И не сразу, нет не сразу, он осознал, что боли-то не ощущает. А двигается сам, без чьей-либо видимой помощи, правда, рывками.

«Я что, в призрака превратился? Как Журьск Альдах в Третий Капун?» — сформулировал новую гипотезу Крюгер.

И почему-то вдруг повеселел. И устремился напролом сквозь радужные разводы силовых полей. За спиной парни продолжали кого-то усердно обрабатывать. Этот кто-то отчаянно кричал и пробовал отбиваться. Ничего у него не получалось. А поверх этих воплей по рукавам разносилось эхо хорошо поставленного голоса Гражданина Галактики.

— Стоп, — вдруг сказал себе Крюгер и остановился. — Да ведь это мои любимые фонемы, то бишь обороты речи!

И точно. Гулкие реверберации разносили историческое: «Соратники! Друзья! Ненаглядные мои! В этот знаменательный для всей нашей Большой Семьи момент…»

В спините вдруг заломило. В голове поплыл звон. «Разве призраки чувствительны к официальным речам?»

Охнув, Крюгер поковылял обратно в Кабинет методом перемежающейся хромоты, на ходу пытаясь сообразить, могут ли призраки всасывать блюмы, и к чему, в принципе, это может привести. Одно было ясно наверняка — непрерывность личного бытия не собиралась прерываться, в отличие от бытия не-личного — окружающей реальности, с которой что-то не то безобразилось.

Без блюмов жить не хотелось. Никак. А пресловутую непрерывность хотелось прервать. «Если не напьюсь до боли в суставах, до выпадения волос, до кривоты в нижних, — тогда, точно, дезынтегрируюсь. А вдруг и это не выйдет?»

В ужасе, дрожащими верхними, Крюгер нащупал Рычаг Локализации и оказался в Кабинете. Начертал Двоичный Знак и поспешил в бар. Перемещаться было нелегко. Казалось, что-то привалилось к крюгеровому боку и отягощало. Наконец Крюгер забрался в бар и оторопел окончательно, поскольку в баре всеми своими рядами мутных пропойных гляделок пялился на него бывший и давно уже «отстойный» Шеф Охраны Корнилыч. В хваталках его был зажат увесистый блюм.

— Ну что там? — хрипло вопросил он у Крюгера. — Улеглось?

— Какое там…

— Ага, тоже решил отсидеться, расслабиться. А ты знаешь, я здесь вот сидел и думал. Хм. Блю-блюк. Всхрщм. Вот оно как. Думал, стало быть я. Это ты, негодях, все и представил. В смысле, изобразил. Гадко, Крюгер, нехорошо. Мы же были с тобой одной командой. Сволочь ты, вот кто, — и Шеф Охраны смачно отрыгнул в сторону Крюгера.

Бар затопил густой перегар. Было в том перегаре и аммиачно-коньячное, и спиртово-скипидарное, и сусально-портвейновое, и непознаваемо-непредсказуемое. Крюгер лишь досадливо поморщился.

— Гад, — продолжил Шеф. — Подставить меня удумал. Умный, да?! — пьяно взревел Корнилыч.

Передняя правая Шефа охраны лихорадочно зашарила у пояса в поисках табельного оружия. Таковое, к удивлению Крюгера, отыскалось. Шеф облегченно выпустил газы и с лязгом выдернул из ножен личную булаву.

— Все Крюгер, твоя песенка спета! — безапелляционно заявил Шеф, нарочно перевирая стандартную Форму Уложения о Поимке. — Ждет тебя, любезный, так твою, прямая путь-дорога в Отстой. То есть! В распыл! Жаль, что по Уставу я не могу тебя прямо тут кончить.

— Дурак. В Отстое как раз ты. Я и засадил. Как опасно излишнего свидетеля. Сгинь, призрак.

Шеф Охраны заскрежетал сегментами мундира и замахнулся булавой.

Вот, значит, что удумал. Так не буду я ждать Консилиума. Прямо щас порешу люпуса! Вот так! Во имя равновесия!

И Корнилыч, поплевав на верхние, перехватил в них булаву, пару раз примерился, что-то подумал и, поколебавшись, переложил обратно в промежуточные. После чего молодецким ударом попытался размазать Крюгера. Но его сильно повело, и удар пришелся по патрубкам испускателя. Из патрубков хлынуло, из всех сразу. Корнилыч, не мешкая, свободной верхней ухватил первый попавшийся блюм, наполнил и поспешно всосал. Наведя таким образом резкость, повторил удар. На сей раз успешно, поскольку Крюгер тоже не мешкал, тоже присосавшись к блюму. Отчего и пропустил удар, замертво рухнув на пол. Череп разлетелся на мелкие кусочки.