как в Божьем, так и в человеческом разуме. В первом оно предшествует предметам и относится к ним как первообраз, а во втором оно следует за предметами и относится к ним как их отображение, так как человеческий разум получает их только через абстракцию от вещей. Итак, universalia существует ante rem в Божьем разуме, in re — в вещах, поскольку общее осуществляется во множестве индивидуумов, и post rem — в человеческом разуме.

3. Учение о познании

1. К этому основному метафизическому учению Фомы Аквинского примыкает учение о познании. Основным тезисом последнего служит: познание может возникнуть в нас только тогда, когда в познающем рождается образ познаваемого, производимый совместно тем и другим и состоящий в том, что познающий субъект известным образом уподобляется предмету. Omnis cognitio fit per assimilationem cognoscentis et cogniti (C. g. 1. 2, c. 77). Этот образ называется species, или формой познания. Species обозначает не то, что познается, а то, через что познается предмет. Это – формальный принцип познания, так как благодаря ему способность познания переходит в акт, и вследствие этого возникает действительное познание соответствующего предмета. Результатом познавательнаго акта служит intentio, внутреннее слово, в котором душа высказывает предмет в себе самой (С. g. 1. 3, с. 53).

2. Чувство и разум существенно различны между собой. Поэтому следует отличать species чувственный и интеллигибильный. Первый есть формальный принцип чувственного познания, второй – интеллектуального. Первый представляет вещь по ее чувственному явлению, второй – по ее интеллигибильному бытию, по ее существу. Но при всем различии между разумом и чувством первый стоит в зависимости от последнего, насколько все наше интеллектуальное познание исходит из чувственного опыта и в нем имеет свое главное основание. Omnis nostra cognitio intellectualis incipit a sensu. Врожденных идей не существует. Разум сам по себе – tabula rasa; чтобы наполнить свою первоначальную пустоту знанием, он должен исходить из опыта.

3. Причина этого лежит в том, что интеллектуальный принцип в человеке связан с телом, и эта связь естественна для него. Если бы эта связь была противоестественной, как полагал Платон, то было бы последовательно приписать душе врожденное познание. Но так как связь эта не противоестественна, то отсюда следует, что и для интеллектуального познания естественно восходить от чувственного к сверхчувственному.

4. Поэтому первым и непосредственным объектом интеллектуального познания служит интеллигибильное в чувственном. Интеллектуальное познание прямо и непосредственно направлено на сущности телесных предметов, которые познаются разумом по их явлениям, воспринимаемым в чувственных представлениях (S. Theol. qu. 84, art. 7). Только впоследствии и уже косвенно душа познает себя самое, направляя на себя свое мышление. Наконец, разум возвышается до познания Бога, но только при помощи умозаключений; почему и Богопознание возможно для разума отнюдь не прямое, а лишь косвенное.

5. Для того чтобы разум мог овладеть объектом своего непосредственного познания, интеллигибильным в чувственном, недостаточно одного чувственного species, но требуется также и его собственная деятельность, благодаря которой возникший в чувственном представлении образ до известной степени обнажается и переходит в разум только со стороны своего интеллигибильного содержания. Таким образом, чувство относится к предмету чисто receptive, пассивно, так как чувственный species возникает непосредственно благодаря восприятию предмета через чувство. Разум же сперва относится активно, извлекая путем абстракции интеллигибильный species из чувственного, а потом уже пассивно, воспринимая первый.

6. Ввиду этого надо различать деятельный и возможный разум. Деятельный разум, рождая посредством абстракции интеллигибильный species, возвышает чувственные предметы, которые сами по себе интеллигибильны лишь в потенции к действительной умопостигаемости. Возможный же разум относится к интеллигибильному species воспринимающим образом, информируется им и через него как через формальный принцип познает предмет по его интеллигибильному бытию. Таким образом, как в результате чувственного познания получается представление, так в результате процесса интеллектуального познания – понятие предмета, носителем которого служит не деятельный, а возможный разум. Из понятий возможный разум составляет суждения и таким образом доходит до познания истины.

7. Интеллектуальное познание идет от общего к частному, так как в разуме сперва образуются самые общие и самые неопределенные понятия, и только они делают возможным переход к частным и определенным. Ввиду этого в разуме надо предположить естественный habitus, в силу которого, как только ум начинает вступать в деятельность, так тотчас же формирует общие понятия, чтобы иметь в них основу для образования дальнейших понятий.

8. Когда разум имеет в себе эти общие понятия, тогда в них он обладает уже и материей для высших принципов всякого дискурсивного познания. Но так как эти принципы столь же необходимы для дискурсивного познания, как самые общие понятия для образования частных понятий, то они равным образом должны быть даны в разуме прежде всяких других элементов интеллектуального познания. Из этого следует, что разум уже от природы получает habitus при первом вступлении в деятельность образовать не только основные понятия, но и высшие принципы из них.

9. Этот habitus принципов есть именно то, что обусловливает и делает возможным переход познающего субъекта к дискурсивному познанию. Способность на основании принципов и путем умозаключения доходить до познания дальнейших истин называется рассудком (ratio). Итак, рассудок служит до известной степени дополнением к разуму (intellectus), так как разум приходит к познанию наибольшей части истин только через умозаключающую деятельность рассудка. Рассудок есть, таким образом, орган науки, а разум со своим habitus принципов есть основание или предположение ее. Сами же принципы являются в известной степени семенами знания. Однако разум и рассудок не реально различны, а лишь относительно.

10. Таков ход нашего познания, а отсюда очевидно, что мы не можем созерцать истину непосредственно в Боге, так как Бог познается не первым, а, наоборот, последним. Мы познаем истину в свете нашего разума, т. е. в основных принципах познания, которые разум носит в себе по природе, в силу habitus принципов. Бог же есть высший принцип познания постольку, поскольку свет нашего собственного ума причастен божественному свету. А это причастие выражается в двух отношениях: во-первых, наш разум сотворен по образу разума Божия, следовательно, стоит к нему в отношении подобия, и во-вторых, основные принципы самого нашего познания имеют свое высшее основание в Боге. Только в этом смысле и можно сказать, что мы познаем всякую истину в свете Божества, а не в том, что Бог есть непосредственно данное, в котором мы все познаем.

4. Теология

1. Надо различать троякое познание Бога: cognitio intuitiva, cognitio per fidem и cognitio per rationem naturalem. Интуитивное познание по существу сверхъестественно и уготовано для нашей будущей жизни. На этом же свете