С учетом всех вспышек и постоянных возобновлений болезни, мы можем сказать, что восстановление численности заняло не меньше двухсот лет. А новые вспышки чумы повторялись в разных местах по всему миру вплоть до начала XIX века. Но каждая эпидемия привносила нам и что-то новенькое. Например, в Италии не только могли отправить под суд ученого и философа, увлекшегося «неправильно» магией, но и придумали карантин.

Венеция – город, состоящий из десятков островов, но не все из них были обитаемы и заселены в Средние века. Сегодня эти массивы суши представляют собой полудикие ландшафты с травами, деревьями и старыми каменными зданиями. Но когда-то они были одними из важнейших ворот этого легендарного торгового города и воротами в Европу. Они имели ключевое, континентальное значение.

Это острова, известные как Лаццаретто Веккьо и Лаццаретто Нуово, и теперь, когда по всему миру для многих путешественников введен 14-дневный карантин, они служат нам любопытным напоминанием о нашей истории. Венеция, как крупный торговый центр, была особенно уязвима. Даже тогда все прекрасно понимали, что, если чума появится в Венеции, скорей всего она распространится по всей Европе быстрее, чем что-либо можно будет предпринять. Очевидное решение было в изоляции – говорит Франческа Малагнини из Университета для иностранцев в Перудже, венецианка, лингвист и член междисциплинарной команды исследователей Lazzaretto Nuovo. «Это был единственный способ защитить здоровье каждого и позволить экономике функционировать».

С начала XV века остров Лаццаретто Веккьо был выделен для изоляции и лечения венецианцев, пораженных чумой или с какими-либо неизвестными болезнями, имевшими подозрительные симптомы. Сегодняшнее слово «карантин» – прямой потомок венецианского закона о том, что, если на судне есть хоть малейшее подозрение на болезнь хоть у одного члена экипажа, или оно прибыло из региона, где свирепствует эпидемия, оно вместе со всем, что на борту, отправляется к Лазаретто Нуово, где стояли на якоре все подобные корабли. Там люди и товары проводили 40 дней в ожидании, что по-итальянски и будет quaranta giorni (40 дней). Так что, если вас когда-либо посадят на карантин, попробуйте найти позитивные мысли в том, что само слово «карантин» означает 40 дней, а не 7 и не 14, и хотя бы это не чумной остров, на чей берег сходить нет желания даже у тех, кто уже провел в море полгода и больше.

Но, к сожалению, этот карантин помогал лишь какое-то время. Текущие данные указывают на то, что Черная смерть сошла на берег, миновав карантин, а дальше распространение человеческими блохами и бубонная форма сменились легочной формой чумы (многочисленные упоминания кровохарканья), а значит, передаваться она стала через личный контакт с помощью аэрозолей, это привело к многократному увеличению скорости распространения эпидемии, и к росту летальности самого заболевания. Это самая агрессивная форма чумы, помимо септической и бубонной. Так же, как и с прошлой эпидемией, ей предшествовали другие беды, например, Великий голод 1315–1317 гг. Но и в такие суровые времена, всегда находились те, кто искал причины и следствия, рискуя своей жизнью.

Таким был Джентиле Джентили да Фолиньо, ещё один талантливый итальянец из Падуи, умер 18 июня 1348 г., профессор и доктор медицинских наук Болонского университета, университета Перуджи и Сиены (1322–1324 гг.). Помимо многочисленных работ о воздействии лекарств, о правильной дозировке и способах их консервации, он написал множество комментариев по de urinarum iudiciis (исследованию мочи), где делает первую попытку понять физиологию образования мочи. Джентиле выяснял это следующим образом. Он проводил вскрытие трупов и, заметив, что моча бывает и с кровью, начал изучать этот феномен. Так он обнаружил что моча вместе с кровью проходит per poros euritides («через пористые канальцы») почек и только затем доставляется в мочевой пузырь. Затем он связал учащенный пульс с диурезом, сопоставил цвет мочи с состоянием сердца. За оригинальность своих мыслей сегодня Джентиле можно назвать «первым» кардионефрологом в истории медицины. А учитывая, что делал он свои исследования во время эпидемии, то, наверное, и самым рискованным кардионефрологом в истории. Он подготовил достаточно популярный трактат о Черной смерти, рекомендуя в качестве лекарства греческий териак, но сам умер от чумы.

Погодите, что за терияк, соус, что ли, спросите вы! И спросил себя я. На самом деле какой-либо прямой связи между японским способом приготовления в глазированной патоке, 照 り 焼 き – терияки и греческим терияком = θηριακή (thēriakē) я не нашел. Ну кроме состава. Кандзи 焼 – означает гореть, выпекать, жарить. А греки имеют в виду θηρίον (thērion) – дикий зверь, животное. Но и то и другое имеет в составе тростниковый сахар в виде патоки. В Грецию сахар попал через Великий шелковый путь, и так как был товаром невероятно дефицитным и редким, тут же стал фетишем. Ему приписывали разные свойства и использовали в качестве мази, постепенно усложняя рецепт. В разных версиях в него входили и части гадюки, и свиная желчь, и экстракт конопли. У Галена была целая книга по вариациям приготовления этого чудесного средства. Со временем его постигла судьба многих лекарств – он стал панацеей. Попытка сделать из него лекарство от всех болезней превратила его в очередной митридатиум. Легендарный антидот царя Понта – Митридата VI, который тот изобрёл, скитаясь по пустыне и охотясь на ядовитых змей, скорпионов и прочих несчастных животных. Говоря «очередной митридатиум», я имею в виду десятки самых разных компонентов добавленных и смешанных вместе на основе десятков суеверий, по принципу «ну так точно поможет». Венецианская версия (Theriaca andromachi) включала в себя 64 ингредиента.

В чумную эпидемию средство вошло легко и без сомнений, в начале XIV века Генри Гросмонт, граф Ланкастер написал, что самый правильный терияк – это тот, в котором есть змеиный яд. Отсюда тут же стартовала идея, что если это змеиный яд, а змей-искуситель – враг всего человечества, то средство методом гомеопатии можно применять против врага. В общем, как-то так вот вышло, что раз чума послана то ли богом в наказание, то ли это все происки дьявола, то если намазать сахарной патокой со змеиным ядом чумные бубоны, по мнению современников эпидемии, должно было помочь. И кстати, в этой книге (той, что у вас в руках) нет ни слова про гомеопатию, потому что это суеверие чистой воды с двумя каплями змеиного яда на тонну. И митридат и терияк продавались в аптеках вплоть до начала XIX века, к этому времени их формула и рецепт усложнились настолько, что содержали десяток наркотических веществ и ещё больше лекарственных трав.

Паника перед эпидемией неслась впереди неё, развивая всё что можно. Науку, суеверия, религиозный страх, эпидемиологию, меры карантина, химию… Сегодня, как правило, при слове «чума» представляют чумного доктора, но этот популяризированный ныне образ возник не в эту эпидемию, а в следующую. На то была простая причина. Костюм был вполне утилитарным и защищал от известных способов заражения. А если причина болезни – гнев божий, то и лечиться надо молитвой, крестным знамением и терияком, например. Чтобы сделать ещё один шаг, нам надо было перестать испытывать суеверный страх перед неизвестным и посмотреть нашему врагу или жертве в глаза. Найти патоген.