Минуты текли одна за другой, но тишину нарушали лишь чириканье птиц да низкий гул разговоров в соседних палатах. Я сидела возле Чарли и чувствовала ужасный холод. Все это напоминало мне, как дедушка лежал в хосписе перед самой смертью. Тогда я была совсем маленькой, но помнила, как мама точно так же сидела возле его кровати, держала его за руку и шептала что-то, пока он спал так крепко, словно и не дышал.

Казалось, теперь я снова сидела в той палате. Я не могла отделаться от чувства, что мы в этой комнате не одни, что с нами есть и третья сущность, имя которой – смерть.

Я подвинулась как можно ближе к кровати, закрыла глаза и положила голову на подушку рядом с головой Чарли.

– Мне так тебя не хватает, – хрипло прошептала я. – Я знаю, что ты это понимаешь.

Из глаз полились слезы, и я крепче сжала руку Чарли. Кто бы знал, что я по-прежнему могу расплакаться после такой тяжелой недели? Может, я превращалась в истеричку? В тот момент мне было все равно. Ураган чувств к Рису было не сравнить с тем, что я чувствовала сейчас. Я хотела залезть в постель к Чарли, но боялась повредить его пищевую трубку.

Я понимала, что должна вести себя так, словно все в порядке. Я должна была вытащить картину, которую принесла ему на этот раз. Я должна была ему почитать. Так обычно проходили наши встречи. Мне нравилось думать, что нам обоим это нужно.

Но я лежала и никак не могла перестать думать о тех нескольких минутах, которые изменили все на свете как для Чарли, так и для меня. Неважно, сколько лет прошло, мне все равно казалось, что все случилось только вчера.

Был вечер пятницы. Занятия начались несколько недель назад, и я пришла на футбольный матч. Причина тому была лишь одна – играл Колтон, а значит, Рис сидел на трибуне, наблюдая за игрой старшего брата.

Мы с Чарли в пятый или шестой раз прошли мимо той секции трибун, где с друзьями сидел Рис.

– Слушай, теперь ты настоящий сталкер, – сказал мне Чарли.

– Это нормальный сталкинг, – толкнув его бедром, ответила я.

– И когда мы считаем сталкинг нормальным? – закатив глаза, спросил он.

– Если в деле замешан Рис Андерс, – пояснила я и хихикнула, когда Чарли снова закатил глаза. – Ой, не надо! Тебе он тоже нравится.

– Возражать не стану, – сказал Чарли и взглянул через плечо в сторону Риса, а затем быстро повернулся назад. – Он смотрит сюда.

– Что? – взвизгнула я, споткнувшись на ровном месте, и огромными глазами посмотрела на Чарли. – Врешь!

– Вовсе нет, – улыбнулся Чарли. – Сама посмотри. Но постарайся сделать это не так очевидно.

– Как можно посмотреть неочевидно? – пробормотала я, но затем сделала еще один шаг и попыталась невзначай оглянуться. И тут же нашла Риса глазами. Такое впечатление, что во мне была система самонаведения на красивых парней.

Рис смотрел на нас, на меня и улыбался. Улыбка у него была великолепная: широкая, добродушная, непринужденная. Сердце дрогнуло у меня в груди, и я улыбнулась ему в ответ.

– Ой, – сказал Чарли, – ошибся.

Сначала я не поняла, о чем он говорит, но тут мое внимание привлек громкий крик.

Одна из девчонок из группы поддержки позвала Риса по имени. Поднявшись на цыпочки в своих белых кроссовках, она послала ему воздушный поцелуй. Я взглянула на Чарли.

Он поморщился.

Рис смотрел не на меня. Он улыбался не мне. Как неловко вышло! Я вздохнула и быстрее пошла вперед.

– Ты готов уйти?

– Я был готов, как только мы пришли, – ответил Чарли. – Но ты развернула кампанию по сталкингу. И видишь, что в итоге вышло? Нет, Рокси, сталкинг до добра не доводит.

– Я тебя ненавижу.

Рассмеявшись, он приобнял меня за плечи и притянул к себе.

– Пойдем ко мне. Родители все еще в доме у озера, а я опять нашел ключ от бара.

– Я тебя обожаю, – тут же поправилась я.

Чарли фыркнул.

Велев себе забыть о Рисе, я вместе с Чарли пошла к выходу со стадиона. Его рука по-прежнему лежала у меня на плечах.

– Терпеть не могу все эти игры, – ворчал он. – Каждый раз приходится парковаться на поле. Нас покусают клещи.

Я улыбнулась звездному небу, когда мы пошли по высокой траве.

– Должно быть, у тебя на ногах уже сидит целая дюжина, – бросила я.

– Ну ты и вредина! – воскликнул он и оттолкнул меня.

Покачнувшись, я хихикнула, понимая, что он заставит меня проверить его волосы, как только мы доберемся до дома.

– Давай посмотрим «Нецелованную»? – предложила я.

Даже в темноте, не поворачиваясь к нему, я поняла, что он закатил глаза.

– Этому фильму пора на пенсию!

– Никогда! – воскликнула я и перепрыгнула через камень, на который кто-то чуть не поставил свой пикап. – Там классный парень.

– Этот парень уже состарился, – сострил Чарли.

– Не порть мне малину, – отмахнулась я.

Сунув руки в карманы шортов, он покачал головой. Я видела машину Чарли, возле которой стоял приехавший позже фургон.

– Эй, ребята, – крикнул нам кто-то, – куда собрались?

Я развернулась и чуть не застонала, увидев, кто это. Генри Уильямс. И не один. По бокам от него стояли два друга. Все они учились на класс старше и были теми еще отморозками, особенно Генри. Такого мерзавца, как он, было еще поискать. Генри был красавчиком и прекрасно это знал, и второе перечеркивало первое.

– Не останавливайся, – тихонько шепнул мне Чарли.

Но я его не послушалась. Повернувшись лицом к парням, я уперла руки в бока.

– Вас сюда не приглашали, – сказала я.

Буркнув что-то, Чарли остановился и обернулся. Кажется, он сказал, что мой язык меня до добра не доведет, но я такое частенько слышала.

Один из приятелей Генри рассмеялся, и это подействовало мне на нервы. Его голос был высоким, прямо как у той девчонки из группы поддержки, причем его смех напоминал крик кошки, попавшей под машину.

Генри нисколько не смутил мой отпор. Он подошел к нам с Чарли и раздул грудь как индюк.

– Славно выглядишь, Рокси.

Я изогнула брови.

Чарли вздохнул.

– Я всегда славно выгляжу, – сказала я и скрестила руки на груди.

Ухмыльнувшись, Генри изучил меня взглядом, отчего мне показалось, будто у меня по коже пробежало целое полчище муравьев. Жаль, он был таким тупицей, ведь внешностью его природа не обделила.