Генри улыбнулся и захлопал в ладоши.

– Только не пускай его к воде, Изабелла.

– Не беспокойся, не пущу.

Изабелла говорила весьма уверенно, но сознавала ли она, как это опасно? Трагедия может произойти всего за секунду.

– Поищи Чарлза, Изабелла. Он, наверное, у пруда с Чарли, – Изабелла помахала рукой.

– С ними все будет хорошо, – сказала миссис Паркер-Рот.

– Но… – Эмма вздохнула, – я тревожусь.

– Конечно, тревожитесь! Вы ведь мать! – Миссис Паркер-Рот приветливо засмеялась. – Давайте пойдем и тоже посмотрим на уток. Выувидите, как прекрасно справляется с поручением Изабелла, а если что-то приключится, тотчас же придете на помощь.

Они спустились по лестнице и пошли по газону.

– Материнство когда-нибудь становится легче?

– На самом деле – нет. – Миссис Паркер-Рот улыбнулась. – Пока дети маленькие, вы пытаетесь уберечь их от всех опасностей, которые их окружают, – например, прудов с утками. Если они в него упали, вытаскиваете их. А когда они вырастают, вам приходится стоять в стороне и смотреть, как они влезают в пруд с утками. Бы не можете их остановить – только посоветовать, чтобы они этого не делали. Но они все равно поступают по-своему.

– Но почему?

– Потому что они молоды и считают, будто знают все на свете. – Миссис Паркер-Рот улыбнулась и добавила: – Готова биться об заклад, что и вы не стали бы следовать советам вашей матушки, будь она жива.

– Вы не правы.

Эмма резко остановилась и негодующе посмотрела на миссис Паркер-Рот.

– Потому что так поступают все дети, Эмма. – Миссис Паркер-Рот взяла ее под руку, и они пошли дальше. – Но если мы проявим сдержанность и немного схитрим, то сможем на них влиять. – Она усмехнулась. – Итак, как нам повлиять на моего упрямого сына и вашу очаровательную сестру, чтобы они одумались и поженились?

Виконт Мандерс громко и радостно рыгнул – весьма впечатляюще для столь маленького человечка. Он улыбнулся, и струйка молока стекла ему на подбородок.

– Хороший мальчик! – сказала Лиззи, вытерла ему лицо, поцеловала и стала его кормить второй грудью.

Он тихо похрюкивал и пыхтел, а потом замолчал, прижав крошечные пальчики к небесно-голубому платью Лиззи.

Можно ли спросить у Лиззи насчет странного происшествия с Беннингтоном и Фелисити? Мэг поерзала на сиденье. Они с Лиззи и лордом Мандерсом сидели под большим дубом довольно далеко от шумной компании, игравшей в крокет.

Сможетли Лиззи объяснитьей это? Или она тоже не знает? Вряд ли то, что делал виконт Беннингтон, имеет какое-то отношение к замужеству, если не считать того, что теперь виконт и Фелисити помолвлены.

Она не такая уж наивная. Проводя столько часов на природе, чтобы наблюдать за растениями, она наталкивалась на животных, занятых актом размножения. У нее было общее представление о том, как это происходит, по крайней мере так она считала.

Ни одно из существ, которых ей случалось видеть в полях и на фермах Кента, не занималось каким-либо из действий, которые предпринимал мистер Паркер-Рот. Животные во время акта даже не поворачивались друг к другу. Впрочем, Мэг не всматривалась. Как только она понимала, чем они занимаются, сразу же отводила глаза.

Если говорить честно, она смогла найти только одну причину, по которой можно было бы терпеть подобные унижения: это была возможность родить ребенка. Но даже и в этом была не одна только радость. Эмме было очень неудобно, когда она ждала прибавления семейства. Сначала она испытывала усталость и тошноту. Она не могла есть, дышать и видеть собственные ноги. Лиззи было немного легче, но, когда у нее качались схватки, Робби впал в страшную панику, опасаясь, что она умрет родами, как это случилось с ее матерью.

Послушав, как Эмма и Лиззи обсуждают свои испытания (которые, конечно, были отредактированы так, чтобы подходить для ее бедных незамужних ушей), и посмотрев, как они сутками не спят из-за капризничающих младенцев, Мэг без особого нетерпения ждала своей очереди. Но если ей хочется иметь свой дом, ей придется выйти замуж, а мужчины хотят детей или хотят заниматься теми вещами, в результате которых появляются дети. Но если бьгим самим пришлось выносить то, что выносят женщины, то в мире стало бы значительно меньше детей.

Однако то, что делал сней Паркc, на самом деле оказалось… интересным. Она обмахнулась ладошкой. Возможно, в произведении потомства все-таки есть нечто приятное.

Лиззи добилась от лорда Мандерса еще одного отрыгивания.

А что лорд Беннингтон делал с леди Фелисити? Видимо, Паркc это знает, но сам не пытался забраться ей под юбки, хотя его прикосновения вызвали довольно странную реакцию в…

Она стала обмахиваться еще энергичнее. Не может быть, чтобы Беннингтон обследовал эту часть тела леди Фелисити!

– Почему ты так раскраснелась, Мэг?

– Тебе показалось.

Лиззи скептически хмыкнула и снова сосредоточила внимание на лорде Мандерсе.

Наверное, леди Фелисити чувствовала себя весьма неловко! Хотя не выглядела смущенной. Когда лорд Беннингтон наконец появился из-под ее юбок, вид у нее был почти торжествующий.

– Ты такой чудесный мальчик, правда, Бобби-Уобби? – Лиззи поцеловала лорда Мандерса в шейку. – Такой умненький малыш!

Мэг заставила себя сдержаться и не закатить глаза. С немалым трудом. Почему младенцы превращают разумных взрослых в полных идиотов?

– Ну, и когда ты выходишь за Паркса?

– Что? – От изумления у Мэг открылся рот и тут же захлопнулся. – Я же сказала тебе, что не приняла его предложения!

– Знаю, что не приняла. Мы с Робби ушам своим не поверили. – Лиззи уложила виконта Мандерса себе на колени. Он принялся сосать свой палец, уставившись на Мэг. – Но ты ведь передумала?

– Нет. Мистер Паркер-Рот не хочет на мне жениться, по крайней мере не больше чем на леди Беатрис. – Лиззи рассмеялась.

– О, я уверена, что на тебе ему больше хочется жениться, чем на леди Беа!

Мэг вдруг поняла, что значит выражение «скрипеть зубами от досады».

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

– Правда? Тогда скажи мне, почему Паркc оказался с тобой в саду Истхевенов.

– А откуда ты знаешь, что он там был? – Лиззи бросила на нее выразительный взгляд.

– Мне рассказала Эмма. А если бы не рассказала, я узнала бы от Робби – ему рассказал Чарлз.

Мэг хотелось бы, чтобы ее друзья и родственники гораздо меньше интересовались ее делами.

– Мы не обсуждали матримониальные вопросы.

– Да? А что же вы обсуждали? – Мэг покраснела.