Нет, никаких детей! Он хочет, чтобы его оставили в покое и он мог бы работать у себя в саду.

– Я хотел поговорить с вами относительно сестры моей жены, сэр. Маркиза обеспокоена – и я тоже – тем, что объявления о помолвке не было.

Они остановились у мелкого декоративного пруда. Паркса несколько удивило то, что он до сих пор не получил от маркиза приглашения иного рода, в традиционной форме: пистолеты на двоих, завтрак на одного. Дуэли запрещены законом, но этот мужчина – офицер кавалерии…

– Папа, смотри: уточки!

– Вижу, Чарли. – Маркиз опустил сына на землю. – Почему бы тебе на них не посмотреть, пока я буду говорить с мистером Паркером-Ротом?

Граф радостно кивнул:

– А покормить уточек можно, папа?

– У меня с собой нет хлеба, Чарли. После того как я закончу разговор, мы пойдем и найдем хлеба.

Нижняя губенка графа обиженно выпятилась. Казалось, он собрался зареветь, но передумал, когда на воду опустились еще две утки. Он побежал на них смотреть, а они поплыли к противоположной стороне пруда.

– Только не падай в воду, Чарли.

– Не буду, папа.

Маркиз снова перевел взгляд на Паркса.

– Итак, мистер Паркер-Рот, вернемся к моей невестке.

– Но ведь мисс Петерсон должнабыла сообщить вам, что я сделал ей предложение, а она отказалась?

– Да, после происшествия в гостиной леди Палмерсон. Если принять во внимание то, что я увидел… Нет надобности описывать вам, что за картина открылась перед маркизой и передо мной, когда мы вошли в эту комнату.

– Да. В этом нет необходимости.

Найтсдсйл может повторить только то, что видел: что мисс Петерсон, полуобнаженная, сидела на коленях у Паркса. Сам Паркc помнил все до мельчайших деталей. Боже – помнил? Это преследовало его во сне чуть ли не каждую ночь: ее мягкие ягодицы давят ему на ноги, кожа нежная как шелк.

Дьявольщина! Его панталоны снова стали тесными! Он отвел взгляд. Граф радостно смеялся, гоняя уток от одного края пруда к другому.

– А что я мог сделать? Как я уже сказал, мисс Петерсон отвергла мое предложение. В наше время женщину не тащат к алтарю насильно.

Найтсдейл нахмурился:

– Да, конечно. Я никогда не стал бы силой заставлять Мэг вый ти замуж. – Он энергично выдохнул и провел пальцами по коротко остриженным волосам. – Дело втом, что… Ну, ситуация осложняется. Вы не можете не знать, что репутация Мэг висит на волоске. Не будь я маркизом Найтсдейлом, общество отвернулось бы от нее.

И тут ои был чертовски прав. Эти пустоголовые и злобные сплетники определенно шепчутся насчет мисс Петерсон: бал Истхевенов это убедительно доказал.

Граф начал перевешиваться через бортик пруда, пытаясь дотянуться до уток. Следует ли предупредить об этом маркиза?

– Все было бы иначе, если бы Мэг питала к вам неприязнь, но это не так.

– Что? – Он перевел взгляд на Найтсдейла. Тот говорил совершенно серьезно. – Почему вы так считаете?

Найтсдейл выгнул бровь.

– Эмма рассказала мне, что Мэг удалилась в сад Истхевенов и о том, в каком состоянии был ее наряд после этого.

– Она ходила по посадкам без дорожек.

– А вы ее преследовали.

– Я… – Это было не преследование… ну, не совсем. – Я просто не хотел, чтобы мисс Петерсон оставалась одна в темном саду. Она могла стать объектом нежелательного внимания какого-нибудь мужчины.

Найтсдейл хмыкнул:

– Ну, она определенно стала объектом внимания некоего мужчины.

Тысяча чертей! Паркc отвел взгляд. Он чувствовал, что краснеет, однако надеялся, что не очень сильно.

– Слава Богу, Беннингтон устроил такую сцену, что Эмме удалось увезти Мэг незаметно и ее встрепанный вид не вызвал лишних комментариев.

Паркc промычал что-то невнятное, соглашаясь с маркизом.

– Вы хотя бы не отрицаете того, что вина за беспорядок ее туалета лежит на вас.

Он заставил себя посмотреть Найтсдейлу в глаза.

– И какого поступка вы от меня ждете? Я снова сделал бы мисс Петерсон предложение, но ведь она снова мне. откажет.

– Странно. Мэг неглупа и не безрассудна, хоть последние факты говорят об обратном. Она определенно не питает к вам антипатии, иначе не стала бы снова исчезать в зарослях с вами.

По-моему, ей хочется выйти замуж и обзавестись собственным домом. Почему она вам отказывает?

Этот вопрос он и сам задавал себе бесчисленное множество раз, особенно ночью, когда просыпался разгоряченный и полный желания.

– Право, не знаю.

– Возможно, вам следует проявить настойчивость. – Паркc нахмурился:

– Каким образом?

– Папа!

– Сейчас, Чарли. – Найтсдейл покраснел. – Ситуация скандальная. У Мэг нет иного выхода, кроме как выйти за вас замуж. Объясните ей это. Заставьте образумиться.

Паркc чуть было не рассмеялся. Заставить мисс Петерсон образумиться?

– Это не так просто, милорд. У мисс Петерсон своя голова на плечах.

Найтсдейл закатил глаза:

– Да уж, знаю!

– Папа!

– Да-да. Сейчас подойду, Чарли. – Найтсдейл сцепил руки за спиной и еще сильнее покраснел. – Дело втом… ну… то есть… А, черт! – Он чуть наклонился к Парксу: – Мэг явно от тебя без ума, дружище. Так что действуй.

Паркc потрясенно воззрился на маркиза. Неужели тот хо чет, чтобы он соблазнил мисс Петерсон?

– Па…

Раздался громкий плеск. Маркиз стремительно повернулся, а утки с громким кряканьем прыснули в стороны.

– Чарли!

Граф Нортфилд стоял по пояс в воде.

– Прости меня, папочка.

После удара мистера Паркера-Рота шар лорда Беннингтона откатился далеко по газону. Мэг едва сдерживалась, чтобы не зааплодировать. Ей не хотелось привлекать к себе внимание, и еще меньше хотелось, чтобы мистер Паркер-Рот узнал, что она на него смотрела.

Хотя он вряд ли обратил бы на нее внимание, даже если бы она начала шуметь: Она тщательно выбрала свое место – в удалении от остальных зрителей, в тени крепкого дуба. Если удача ей не изменит, ее никто не заметит. Она фыркнула. Ей страшно надоело, что все на нее пялятся. Леди Данли и другие старые кошки весь день воротили от нее носы, словно она – прокисшее молоко.

Она могла бы рассказать свету кое-что насчет самой леди Данли… Мэг вздохнула. Но Паркc был прав: муж и жена могут делать все, что им заблагорассудится, даже не в супружеской спальне.