– Г-г-ав! – коротко рявкает псина.

– Абби, Абби, что ты делаешь? – доносится издалека голос Вари, а потом появляется и ее красное лицо. – Простите нас. Простите! Я не знаю, что случилось с ней. Она мирная и дружелюбная собака.

– Убери ее с меня наконец, – выдавливаю из себя, гипнотизируя слюну, которая уже вытянулась в нить и вот-вот плюхнется мне на лицо.

– Сейчас. Ма-ма, помоги!

– Гав! – не собирается сдаваться эта уродина.

Наконец общими усилиями Вари, секретарши и садовника с меня стаскивают собаку, и я выбираюсь из машины. Меня просто трясет от приступа злости, но, взглянув на расстроенное лицо девушки, я только сплевываю на землю и иду в дом. Мое названное семейство бежит следом.

– Владик, пожалуйста, Абби не хотела, – семенит за мной Варя.

Она забегает вперед и умоляюще заглядывает в глаза. Вид у нее такой уморительный, что я чувствую, как злость отступает.

– А как, по-твоему, называется ее нападение?

– Она защищала меня.

– Правда? И от кого интересно? Я даже не успел к тебе подойти.

Новая мысль пронзила виски. Стоп! Ситуация до боли знакомая. Разве не такая же мастифа напала на меня на беговой дорожке в парке? Она тоже защищала девушку с синими глазами.

Или… это была…

Я останавливаюсь, Варя натыкается на мою спину и тут же отскакивает. Перехватываю ее пальцы и сжимаю руку, она дергается, пытается освободиться, но я не отпускаю и смотрю в глаза. Что это? Паника? Растерянность? Почему? Испугалась неожиданного контакта? Или причина в другом?

– Влад, ты чего? – шепчет она и прикусывает пухлую нижнюю губу. Синие глаза покрываются влагой.

Я невольно сглатываю. Мое тело тоже реагирует на близость: напрягается, кровь приливает к органам, дыхание прерывается. Все же мне очень нравится эта девушка.

– Мне кажется, или я вижу знакомую собаку?

– Откуда? – Варя округляет глаза, но взгляд ее мечется, словно она боится посмотреть мне в лицо.

Я возвращаюсь к окну, ведущему на крыльцо. Варя не отстает, но и руку больше не выдергивает.

На лужайке лежит собака, а рядом стоит Татьяна Николаевна и что-то строго ей говорит. Слов не слышно, но по насупленному лицу секретарши видно, что она отчитывает своего питомца.

– Точно, знакомая. Варя, это ты тогда налетела на меня в парке?

– В каком?

– Не строй из себя дурочку! В парке возле моего дома. Стоп! А что ты там делала?

Внезапно разрозненные пазлы складываются в единую картину. Все наши встречи с Варей были тщательно спланированы умелой рукой, и я даже знаю, чьей.

Я смотрю на девушку, на ее мать, на собаку Абби и понимаю: с этой лживой семьей нам не по пути.

– Все в мой кабинет! Немедленно!

В груди клокочет ярость, голова раскалывается от боли так, что в глазах темнеет. В таком состоянии совсем не хочется решать домашние проблемы, но придется.

Обе женщины входят в кабинет следом за мной и останавливаются у двери. «Боятся? Правильно! Пусть боятся», – думаю я и поворачиваюсь к ним спиной. Не хочу, нет, не могу встречаться с насквозь лживыми взглядами.

– Влад…, – робко начинает Варя.

– Владислав Павлович, – поправляю я.

– Хорошо… Можно я посмотрю твою голову? Место ушиба…

– Обойдусь!

– Пожалуйста! – в ее голосе слышатся слезы. – Я переживаю.

Я упрямо стою спиной, собираясь с мыслями. Вдруг чувствую, как чьи-то пальцы трогают мой затылок. Резко оборачиваюсь и перехватываю Варину руку. Лучше бы я этого не делал! Взглянул в ее заплаканные глаза и утонул. Прямо реально пошел ко дну. Магия какая-то! Ни одна девчонка не действовала на меня так убийственно.

– Оставь меня в покое! – я резок и зол.

– Отпусти. Мне больно, – шепчет Варя.

Отдергиваю пальцы. На нежной коже остаются следы пятерни. В душе появляется раскаяние: я не хочу причинять физическую боль.

– Владислав Павлович, – Татьяна Николаевна шагает вперед и загораживает спиной дочь. – Простите, что так получилось. Я не думала, что Абби на вас бросится.

– Заметьте, это уже второй раз. Или опять станете выкручиваться?

– Вы ошибаетесь…

– Не станем, – решительно говорит Варя и выходит вперед. – Да, в парке была я. И это моя собака свалила вас с ног.

– Ва-ря! – вскрикивает мать. – Зачем?

– Что ж, наконец я слышу частицу правды. Рассказывайте все!

Варя смотрит на мать, потом на меня и решительно садится на диван. Сейчас она похожа на гимназистку: спина прямая, руки сложены на коленях, глаза смотрят прямо.

– Варя, не надо! – молит ее мать.

Но, кажется, наступает момент истины. Мне даже страшно: а вдруг услышанное так поразит меня, что я не смогу простить? И что тогда делать с контрактом, с малышом, который растет под сердцем Вари.

Стоп! При таких обстоятельствах еще никто мне не доказал, что ребенок мой. А если это ее бывший жених постарался?

Подозрения отравляют душу и вызывают новую волну бешенства. Провели! Как младенца провели! И кто? Две женщины!

– Мама, выйди, пожалуйста. Это наши с Владом отношения. Не вмешивайся!

– Как ты можешь?

– Ма-ма!

Становится все интереснее. Я чувствую, что злость уступает место любопытству. Я и хочу узнать правду, и боюсь этого.

– Влад, у меня был жених.

– Я знаю.

– Ты интересовался моей жизнью?

– Специально – нет. Но, когда разыскивал тебя после Чехии, узнал эту информацию у соседок. Сами проболтались.

Говорю и чувствую: оправдываюсь, как преступник.

– Хорошо. Мне легче будет объяснить тебе ситуацию.

И Варя рассказывает все. О долгах, с которыми оставил ее жених, о полицейском расследовании, о том, как встретила поддонка на вечеринке у Ирины, потому и сбежала. Испугалась, что он узнает ее, и вызвала полицию, чтобы не дать еще одной дурочке попасться в ловушку сладких слов и презентов.

– Твои дела меня не касаются. Ближе к делу.

– Хорошо. Мама услышала случайно твой… ваш разговор с адвокатом и предложила план.

– Значит, был план?

– Сначала, да. Мне нужно было заставить тебя влюбиться. А дальше дело техники: страстная ночь, беременность и… решение нашей денежной проблемы и вашей…

– Вот, значит, как?

– Примерно. Только я не отношусь к разряду соблазнительниц. Все с самого начала пошло не так. Вместо того, чтобы случайно встретиться с тобой в парке на беговой дорожке, я сваливаюсь к тебе на голову, а сверху падает Абби.