Сейчас ничего не происходит. Все в прошлом. Надо просто взять себя в руки. Вдох-выдох.

Услышав в моем голосе начинающуюся истерику, Олег перестает язвить.

— Дурное дело ты затеяла, милая. Вон, одна неделю назад тоже решила прятаться, увольняться, а потом сама, закусив подол, побежала просить прощения, и суток не прошло. Чего б тебе там в голову ни ударило, поговори сначала с Максом.

— Я не знаю, кто там перед кем извинялся, — чеканю я, — мне нужно всего лишь побыть одной. С Максом я поговорю, но потом. Я бы уехала домой, но сегодня приезжал Гордеев и сказал, что Каплин все еще на свободе, а по месту прописки он будет искать меня в первую очередь.

— Говоришь, Гордеев в городе? Скоро будет весело, — хмыкает Олег. — То-то я смотрю, некоторые неприятные личности зашевелились. А чего к своему Гордееву не обратилась?

Думаю, Денис скажет, что я белены объелась, и чтобы сидела и не отсвечивала, а не «чудила».

— Олег, я прошу тебя о помощи. Не тяни из меня душу: ты поможешь или нет?

— То есть достучаться у меня до тебя не получится, — тяжело вздыхает Раевский.

— Нет, — подтверждаю я. Пусть думает, что я дурная, мне все равно.

— У меня прям неделя дежавю. Карина, я не знаю, что там у вас такого произошло, но тебе не кажется, что в нынешних обстоятельствах сбежать, ничего Максу не объяснив, не очень хорошо и, я бы даже сказал, совсем жесткого? Что он подумает в первую очередь? А? То-то же. И тогда он тебя из-под земли достанет. А если ты рассчитываешь, что я буду что-то скрывать от Лютого, когда он начнет переворачивать город, то зря.

Да, Олег прав. Макс поставит все на уши, но меня найдет.

— Я напишу ему записку, и потом все ему сама объясню. Мне просто нужно время.

Судя по тишине в трубке, Раевский о чем-то задумывается ненадолго, и через минуту озвучивает свое решение:

— Ладно, Карина. У меня в этом есть свой резон, объяснять не стану. Я сделаю так, что тебя заберут. Но ты оставляешь записку, и предупреждаю, молчать, где-ты, дольше трех дней я не буду.

— Спасибо, этого достаточно, — стараюсь в это поверить сама.

— Зря благодаришь. Ты весьма сильно осложняешь жизнь не только себе, но и мне, и совершенно точно, подкладываешь Максу свинью. Ему сейчас только твоего побега не хватает. Я соглашаюсь только потому, что слышу, что ты на грани нервного срыва. Ты сейчас у Макса?

— Нет, у себя, — мне абсолютно все равно, по каким причинам Раевский идет мне навстречу. — Макс собирается на встречу к Гордееву.

Я выглядываю из окна и вижу отъезжающую машину Лютаева.

— Только что уехал.

— Хорошо. Жди. От меня приедет человек. И если уж тебе так надо играть в шпионов, пароль «Дирижабль».

Глава 45. Похищение века

Спортивная сумка осталась у Макса, поэтому я туго набиваю рюкзачок необходимой мелочевкой: документы, деньги карточки, зарядные устройства, нетбук. Один комплект сменной одежды. Много барахла брать не решаюсь. Стоит мне выйти из подъезда с баулами, как насторожится Лютаевская охрана.

Проходит полчаса, и я начинаю нервничать. Я не знаю, как долго Макс будет отсутствовать, но если исходить из минимального количества времени, то у меня на все час.

Когда я в нервном нетерпении хватаю телефон, чтобы перенабрать Олега, а мобильник начинает трезвонить у меня в руках, я вздрагиваю.

Незнакомый номер.

В последний раз с незнакомого номера мне звонил Комолов-младший.

Не смотря на все заверения Гордеева и Максима, что сейчас Комолыш побеспокоить меня не может, я все равно принимаю вызов с некоторой опаской.

— Алло?

— Карина? — уточняет нетерпеливый голос, принадлежащий судя по всему молодой женщине. — Я от Олега.

— Да, — удивленно отвечаю я.

Не знаю, чего я ожидала, когда Олег пообещал, что меня заберут, но точно не этой эротичной хрипотцы от его посланца.

— Черт, забыла! «Дирижабль»! — ворчливо дополняет девушка. — А я Лиза, и я Олега убью!

Я теряюсь окончательно, но хотя бы сомнения в том, что это ловушка от Каплина, у меня пропадают.

— Так ты готова? — спрашивает Лиза. — Я жду у подъезда, давай шустрее, а то ко мне тут какие-то шкафы клеятся.

— Уже бегу.

Я срываюсь с места. Все вопросы я смогу задать потом, главное, уйти от Макса подальше.

Вентели все перекрыты еще полчаса назад, все штепсели вынуты из розеток, я запираю двери и скатываюсь вниз по лестнице, не рискуя пользоваться лифтом. Наверно, у меня уже крыша едет, но, если бы была возможность, я бы через чердак вышла в другой подъезд. Можно подумать, Макс удерживает меня силой. Хотя я еще помню его угрозы про меры, которые мне не понравятся.

Выходя на солнышко из прохладного темного подъезда, я не сразу понимаю, куда именно мне следует подойти. Проморгавшись от лучей, бьющих по глазам, я замечаю желтенькую машинку такси, задняя дверца которой распахнута, и выставленные наружу женские ножки, которые бурно обсуждают парни Макса. И не только ножки. Стоит владелице голых коленок наклониться, чтобы подтянуть ремешок на босоножках, как мужики тут же отмечают наличие груди, и то, как удобно держаться за блондинистый конский хвост в некоторые моменты интимной жизни.

Да. Еще немного, и они пойдут знакомиться. Тут Лиза права, а, судя по всему, это именно она.

Я неспешно подхожу к ней. Лиза тоже меня замечает и радостно машет рукой. В целом, у парней должно сложиться впечатление, что ко мне заехала близкая подруга.

— Привет! Карина, да?

У нее и правда голос немного хрипит, словно сорванный.

— Да, — я протягиваю ей рюкзак, и она закидывает его за себя.

Охрана пока ничего не предпринимает, и покосившись на них, Лиза усаживается в такси поглубже, оставляя для меня место с краю. Я все не решаюсь нырнуть следом, но тут удача снова поворачивается ко мне лицом.

В арку въезжает самосвал с песком для детской площадки, и разворачиваясь он скрывает такси от взора охраны. Более того, самосвал встает так, что перекрывает обзор подступов к подъезду. Если я сейчас незаметно сяду в машину, парни могут решить, что я, отдав рюкзак подруге, просто вернулась к себе.

И я шмыгаю внутрь.

— Поехали дальше, — командует Лиза водителю.

Пожилой мужчина быстро разворачивает такси и, повернувшись к охране другим бортом мы выезжаем из двора. Лиза еще открыла со своей стороны окно и послала парням воздушный поцелуй, чем вызвала смех и улюлюканье.

Надо думать, весь день торчать у дома, возле которого самое большое событие —