меня вколачиваться. Мелкие и быстрые толчки Макс чередует с медленными и глубокими, не давая себе прийти к финишу слишком быстро. А на меня катится темная волна, спазмами добираясь до женской сути по покрытому испариной телу, заставляя меня подталкивать бедра навстречу. Я вся словно один оголенный нерв.

— Девочка моя, как у тебя сладкая… — бормочет он. — Мокренькая, тесная…

Смущение от этих комплиментов только усиливает чувственность момента.

В какой-то момент Макс окончательно теряет выдержку и закидывает мои ноги себе на плечи. Обхватывает мою попочку и вонзаясь с размахом в мою хлюпающую мякоть на всю длину он доводит себя до разрядки, лишь в последний момент выйдя из меня и забрызгав живот горячими каплями.

Рухнув рядом, Лютаев притягивает меня к себе подмышку. Повернув ко мне голову, он нежно целует меня.

— Ты не кончила, но мы это исправим.

Прячу лицо у него на груди.

Не знаю, как ведут себя после потери невинности женщины, но я испытываю неловкость и желание завернуться в покрывало как в кокон с головой.

Но Макс, переведя дух, поднимается с кровати, сгребает меня в охапку и несет в душ.

Меня одолевает внезапная и острая стыдливость. Я чувствую себя такой беззащитной, что свет в ванной кажется мне слишком ярким, глаза Макса слишком внимательными, и я прячусь в распущенных волосах.

И когда понимаю, что, настроив воду, Макс не собирается оставлять меня одну, а намеревается искупать меня, я готова провалиться.

— Я сама, не надо… — бормочу я, спрятав лицо в ладонях, но меня никто не слушает.

— Олег сказал, ты — балерина. А почему ты не танцуешь в театре? — спрашивает он настолько внезапно, что я поднимаю на него глаза.

Серьезно? Сейчас?

Я, конечно, догадываюсь, что Макс спрашивает это, чтобы меня отвлечь, но этот вопрос чересчур внезапный.

Пока я таращусь на него, он забирается ко мне под воду и встает у меня за спиной. Да, так немного легче. Я стесняюсь смотреть сейчас ему в лицо.

— У меня травма, я теперь просто преподаватель танцев. Постоянные нагрузки мне противопоказаны.

— А тренер в фитнес-клубе себя разве не нагружает? — намыливая меня, уточняет Макс.

— Я веду крайне облегченную программу, и она как раз рассчитана на укрепление, — вздыхаю я.

— В чем дело? — Макс улавливает мое недовольство.

— Я бы хотела работать с детьми.

— Хорошее желание, — одобряет Макс. — Мне не нравится, что вокруг тебя крутится столько мужиков.

— Вообще-то ко мне на занятия ходят только женщины!

— Все равно, мне нравится, что ты работаешь в «Амодее», — я слышу в его голосе сердитые нотки.

— Тебе не угодишь. Содержанка — плохо, тренер — опять нехорошо, — ворчу я и получаю шлепок по попе.

А когда я пытаюсь возмутиться, Макс с головой окатывает меня водой.

— Ты — моя девочка, и я настаиваю, чтобы ты уволилась, — он разворачивает меня лицом к себе, и взгляд его меняется с недовольного на совсем иной.

— Я тебе докажу, что слушаться меня тебе понравится.

Глава 41. Ночь и день

Его руки соскальзывают с моих плеч, кончиками пальцев Макс пробегает по спине, и, наконец, его ладони стискивают мою попку, придвигая меня ближе. Он целует меня медленно и нежно.

Я чувствую, как мне в живот упирается напряженный член.

— Опять? — пораженно выдыхаю ему в губы.

Мне все понравилось, но пока не могу определиться, хочу ли я продолжения прямо сейчас.

Макс смеется:

— Просто у тебя там внутри слишком хорошо, но сегодня, я думаю, стоит тебя поберечь. Я уже попробовал тебя, и быть нежным больше не смогу.

Это была нежность? Я вспоминаю яростные толчки в конце, и неожиданно для меня по телу прокатывается горячая волна, завершаясь сладким спазмом в киске.

Лютаев посмеивается над мурашками, которые проступили, несмотря на то, что мы стоим под горячей водой.

— Меня радует, что ты такая отзывчивая.

Он снова меня целует, массирует плечи, проводит с нажимом вдоль позвоночника, вынуждая меня прижиматься к нему еще теснее.

Макс прав. Пожалуй, сегодня для меня достаточно, но что-то внутри меня, какой-то древний инстинкт, заставляет меня тереться всем телом об этого мужчину. Я даже осмеливаюсь прикоснуться к члену. Он упругий и приятный на ощупь. А под моими робкими пальцами становится совсем твердым.

— Девочка, что же ты творишь? — стонет Макс и разворачивает меня к себе спиной.

— Кариночка, упрись ручками в стену. Да, вот так. И сдвинь ножки.

Он просовывает член между ног и, потираясь о мою припухшую щелочку, продолжает покрывать поцелуями шею и слегка сжимать чувствительные соски.

Одна его рука кругами медленно спускается вниз, и я начинаю трепетать. Мое тело уже знает, что Макс собирается сделать, и ему все нравится.

Раздвинув срамные губы, Лютаев находит клитор и бесстыже его потирает. Уверенно и жестко, в такт своим движениям бедрами.

Скользящий вдоль сочащейся дырочки член, покрытый моими соками, покусывание шеи, сдавливание соска и рука, беспощадно ведущая меня к оргазму, — все это сводит меня с ума, вырывая из меня один стон за другим.

— Давай, девочка, ты должна кончить, — шепчет Макс. — Я так люблю смотреть, как ты кончаешь. Детка, сейчас!

И этот приказ действует.

Я взрываюсь фейерверком знакомых, но теперь еще более острых ощущений.

Мне кажется, на мгновенье я даже теряю способность слышать.

Макс все еще легко ласкает меня там, и я вздрагиваю и судорожно дышу от каждого прикосновения к пульсирующей плоти.

Лютаев подхватывает мое ослабевшее тело, заворачивает его в полотенце и выносит меня из ванной.

Где-то это уже было, хмыкает подсознание.

Правда в этот раз меня бережно несут на руках, а не забрасывают на плечо.

Макс усаживает меня постель и перехватывает мой взгляд, направленный на его стояк. Он все еще возбужден.

Стаскивая с меня влажное полотенце, Лютаев смотрит на меня голодным взглядом.

— Девочка, сладкая моя, — я слышу его хриплый голос. — Помоги мне.

Я вопросительно поднимаю на него глаза.

— Возьми его в рот.

— Но я не умею… — смущаюсь я.

Сама идея не вызывает у меня отторжения, но что делать, я понятия не имею.

— Я потом всему тебя научу, и использовать твой ротик тоже. А пока просто слушайся меня, — в предвкушении его голос становится совсем низким.

Неуверенно киваю.

Он приставляет головку к моим губам.

— Поцелуй его, положи на язычок.

Покорно выполняю, и слышу, как он шумно выпускает воздух из легких.

— Боже, девочка, я так об этом мечтал. С первого взгляда на тебя. Давай, малыш, сожми губки и пососи.

Это звучит немного грязно, но в