Не останавливаюсь. Выполняю каскад трюков, используя для связки прокат то на переднем, то на заднем колесе, как душа пожелает. С каждым новым трюком увеличиваю и сложность исполнения, не забывая разбавлять мототрюки «отжигами» резины и различными разворотами.

Всё исполнение — полная импровизация, и в голове не было заготовленного финала, однако благодаря одному из присутствующих, я придумала, чем завершить свой подарок.

Резко подъезжаю к зрительской «трибуне» и объявляю о приближении заключительного аккорда,

— Для последнего трюка мне понадобится один доброволец. Желательно девушка, будет по эффектней смотреться. Например, ты? — Указываю на всем сердцем полюбившуюся мне Яночку.

Все взоры направляются на неё, кроме Максима. Он, смотря на меня, еле сдерживается. Складывает руки в замок, как бы говоря — «Ну, давай, покажи, что на сей раз ты придумала». Я-то покажу. Я ещё та выдумщица.

В толпе поднимается волна шёпота. Все друг с другом вступают в переговоры. Наверно, ставят ставки — сольётся или вывезет.

— Так что готова или только, на первый взгляд, от тебя исходит дикая уверенность? — Поторапливаю барышню с ответом. Таких как она надо брать на слабо, слишком много людей, чтобы трусливо соскочить с предложения. Я ничего не теряю. Откажется — выполню трюк с другим, а если согласиться, то получу необыкновенное наслаждение.

— Ладно, расслабься, найдём кого-то посмелее, — отворачиваюсь от неё и охотно берусь за поиск новой жертвы.

— Я согласна, — прорывается голос из зала.

— Уверена? — Словила на живца. Ни на секунду не сомневалась, что такое произойдёт. — Я могу и другого подыскать? — Немного придавливаю её самоуверенность к земле.

— Говори, что делать? — Вплотную подходит ко мне, словно бросает вызов. Все свидетели? Я ни в коем случае не настаивала. Сама согласилась.

— Ребят, — обращаюсь к гостям, — принесите даме коктейльную трубочку. Сделаем по красоте.

И тут же без каких-либо шуток даю Яне строгое указание,

— Встанешь в центр и возьмёшь трубочку в рот, только сильно её не зажимай, и, пожалуйста, не вздумай дёрнутся, — кинув предупреждение, я убираю подставку и выезжаю с парковочной площадки. Делаю это без особой надобности. Хватило бы и 20 метров максимально эффективно разогнаться. Но, разумеется, мне заведомо знаком общеизвестный факт, что неизвестность людей пугает. И потому моё длительное отсутствие абсолютно точно должно посеет в голове страх, в её голове страх.

Возвращаюсь я не спеша. И только когда на горизонте стали виднеться силуэты, я разгоняю байк до нужных показателей на спидометре и влетаю на парковку, в центре которой красуется красавица Яночка с трубочкой во рту. Цель выбрана, и я направляюсь к ней. Не сбрасывая скорость движусь прямо на неё. В моменте рассчитываю необходимое для манёвра расстояние и затем быстро, при этом равномерно, наращиваю тормозное усилие. Совершаю резкое короткое движение телом вперёд, и параллельно резко зажимаю передний тормоз. Мотоцикл встаёт на переднее колесо, и мы с Яной пересекаемся взглядом. В её глазах испуг, в моих — фиг знает, что она там заприметила, но явно они не наполнены любовью.

После непродолжительного безмолвного диалога я прокручиваю байк на 180 градусов и выполняю ювелирную работу, выбиваю изо рта Яны ту самую трубочку, пронося перед её лицом заднее колесо.

Под бурные аплодисменты и оглушительные свисты опускаю байк на оба колеса и паркую его на прежнее место, оставив стоять обездвиженное тело в центре парковки в одиночестве.

Глава 43. Рита

Влетаю в холл, снимаю обувь и бегу на доносящиеся из гостиной голоса.

— Что за срочность? — Не успев перешагнуть порог, начинаю допрос.

Сообщение матери приехать домой как можно быстрее, оторвали меня ото всех дел, и я поспешно направилась к ней. Предварительно отпросилась у Дмитрия Яковлевича.

Родчинский крутой мужик. В рабочие вопросы по ерунде не лезет. Говорит по факту. Не старается угадить. Редко посещает мои занятия — умеет выстраивать отношения на полном доверии. Не тушуется, спокойно может по-свойски подойти и спросить совета у младшего специалиста, имеющего в разы меньше опыта, чем у него. Потому моя просьба перенести занятия на другие часы была встречена спокойно, без осуждения: «Маргарита, вы можете идти, всё решим, перенесём» — легко и просто.

И вот я тут, и не одна. Переглядываюсь с зашедшим практически следом за мной Максом, которого также, видимо, срочно вызвали сюда. Осматривает меня с ног до головы. Извращенец. Хоть бы поздоровался, нет же, слюнями обтекает. Только утром расстались.

«Да, промокла я», — проговариваю глазами, не для всех ушей. А он только бровями поигрывает. То на грудь, то на бёдра поглядывает. Сдаст же нас с потрохами своими играми. Доиграемся.

Однако я, и в правду, стою, будто в неглиже, одежда в облипку, и с меня беспрерывно стекает вода. А всё потому, что решила домчаться на мотоцикле. Припарковала приблизительно в четырёхстах метрах от дома. За пять минут пробежки от байка до входных дверей меня хорошенько ополоснул ливень.

— Присаживайтесь, ребят, — мило улыбаясь, мать приглашает составить им компанию в семейной посиделке.

Нет слёз, истерик. Значит, ничего чрезвычайного не случилось у нас здесь. Прекрасно! Я тут летела быстрее запущенной в космос ракеты, а они на чаёк меня позвали. Вовремя! Тёплая кружечка чая как раз не помешает, чтобы не слечь с соплями и температурой. Ванну бы, конечно, принять и немного полежать в ней, но наглеть и просить меня подождать минут так десять не буду.

Оба садимся к нашим предкам, друг напротив друга, прям как на мой приезд из Англии — по-семейному.

Возмущения крою в себе. Скандалить на всеобщее обозрение, и матери выговаривать, чтобы подобного не повторялась — припасла на потом. Кто так делает вообще? У моего сердца за сегодня очевидная переработка дневной нормы ударов. Я пока ехала, кучу мыслей в голове вращала, исключала из них совсем идиотские. Не снижала газ, забыв напрочь про существование тормоза. А мне готовы предложить только чай — соразмерное возмещение потраченных нервов, ничего не скажешь.

— Есть повод? — Сморю на мать и одновременно принимаю из рук у домработницы кружку, приготовленного для меня зелёного чая. Отпиваю. Тепло быстро начало распространяется по всему телу. Стало просто хорошо, не беря во внимание всего остального.

— Мы уезжаем, — объявлена новость года, по крайне мере так нам её преподнесли. Мать вся цветёт. Улыбка с лица совершенно не намерена сходить. Берёт руку дяди Серёжи и с обожанием глядит на него.

— Ну хорошо, — ещё раз отпиваю и откладываю кружку в сторону.

Моя шкала терпения резко стала заполняться. Я пропустила