Эван — возникли около меня, образовывая защитный барьер, который содержимая в радиусе двадцати метров всех Жнецов.

Он то и дело — вспыхивал, от контакта с телами бывших «напарников».

Я просто ничего не понимал…

Разъярённые Жнецы набрасывались на приспешников Мастера Джеймса, как и на его бывших учеников… Но…

В этом списке не был Евангелии, которая, наоборот, как мне показалось — хотела моей крови и крови моих «защитников». Ее лицо пылало ярость и гневом.

— Ты предатель! — закричала она Джеймсу, — Как ты мог напасть на свой клан?

— Закрой рот, Евангелия, — рявкнул Мастер Эван, — Ты ничего не знаешь! Ты не понимаешь, что стоит на кону! Уйди и не мешай, я не хочу тебя убивать!

— Никогда в жизни! — взвыла она, и в ее руке образовался «шест».

А дальше произошло то, что можно было назвать — самым быстрым и жестоким сражением.

Евангелия была будто пятно в пространстве — размылась, и начала посылать дальние атаки своей «палкой», которая, как оказалось — имела магический дальний урон.

В нашу сторону полетело больше десятка ярко желтых лучшей, большинство которых — уничтожил Джеймс, лишь махнув рукой.

А Эван, в свою очередь лишь щёлкнул пальцами, после чего — остаток лучей испарился.

Затем женщина ринулась на нас, быстро сокращая расстояние, и ее шест — был поднят высоко вверх, дабы ударить Эвана.

Мастер Радс — схватил меня за шиворот и отшвырнул назад на несколько метров, затем приземлился рядом, чтобы освободить пространство для «восточного бомжа», который хищно пялился на Евангелию.

Ее атака была в момент остановлена его катаной, а затем ее отбросило пеленой Джеймса, увеличивая, между нами, расстояние.

Но ее ничего не пугало, она вновь бросилась на «бомжа», и я лишь успевал замечать искры от соприкосновения металла.

— Уходи, Паша, — рявкнул Радс, — Если мы умрем — мы сможем вернуться, а если умрешь ты — все будет кончено!

«Как они смогут вернуться если умрут?» — пронеслось в моей голове.

Я поднялся с земли, схватил свою косу, дабы попытаться помочь Эвану, но Радс снова оттолкнул меня и приказал бежать.

В моей голове что-то перещелкнуло и я вновь побежал как можно дальше из этой «области».

Во время бега — экспериментировал, посылая сгустки сил в ноги, дабы ускориться, и черт, у меня получалось.

Вскоре я добрался до канала, который окружал наше «поле» со всех сторон, перепрыгивая его — сразу же оказался в безопасной зоне, как предположил сам, и не проглядел.

Оглянувшись назад, я ещё раз посмотрел на лежачие тела Алекса и Марка, которые казались мертвыми…

Вот только…

Не я их «убил»! И я даже не знал, что происходит и что могло пойти не так!

Я продолжал бежать, пока не навалилось вселенская усталость, и в миг — упал на землю, после пробежки с десяток километров.

Тело Жнеца плавно возвращалось человечески вид.

«Паша, мне жаль, что ты прошёл через все это…»

Голос Виктора — был проигнорирован.

Мысли о том, что я виноват в смертях, что мои руки так же запачканы, как и у остальных — заставили меня вывернуть содержимое желудка.

И «несло» желудок до тех пор, пока в нем ничего не осталось, а я же, в свою очередь — отполз за бревно, на которое облокачивался, когда тошнило, и лёг на спину.

«Какая холодная земля…» — сказал я сам себе, — «Как же быстро пролетело время во время финала… Когда успело потемнеть…»

«Пацан… Паша…» — раздался печальный голос моего предка.

— Закрой свою пасть! — рявкнул я в слух, замечая, как сел и как дрожал мой собственный голос.

Но он не ушёл, и я чувствовал, что он где-то в закромах моего сознания.

Я закрыл глаза, в надежде того, что картина смертей на поляне — пропадёт, но ничего не получалось.

Борьба с мыслями — была долгой, и сколько на самом деле прошло времени — мог лишь догадываться. Предок более не беспокоил меня, позволяя страдать наедине с самим собой.

Но вскоре, я почувствовал его «возвращение».

Он завладел телом, и заставил его встать.

Я даже не хотел бороться с ним, да и сил на это не было. Моя роль сейчас была только одной — наблюдать за окружением во круг, быть невольной марионеткой.

Виктор повёл меня через лес, постоянно петля между деревьями, пока мы не вернулись к каналу. Некоторые время, мы шли вниз по течению, пока не наткнулись на заброшенную хижину, в которой никого не встретили.

Из апатии меня вывело лишь собственно бормотание, и я наконец осознал, что мы стоим перед странным древним особняком, а не перед заброшенной хижиной.

— Где мы? — устало спросил я Виктора.

— Мы в моем доме, — ответило мое тело, — Мой дом за гранью, а тебе сейчас нужен полноценный отдых. Поспи, пацан… Я потом все объясню.

Он двинулся по коридору своего дома — выполненного в мрачных тонах, но я не фокусировался на интерьер, так как — на данный момент — все было безразлично.

Затем мы вошли в огромную спальню, где мое тело уложилось в огромную кровать, и контроль — был возвращён.

Я почувствовал, как мои веки тяжелеют, голова кружится, и не смотря на страшные мысли в голове — моментально уснул.

Глава 33

Правда

Мои сны были настоящим испытанием для меня. Меня конкретно лихорадило…

В голове были бесконечные сцены кровопролития, падение тел Жнецов и их предсмертные крики.

Первоначально, я видел все как бы от себя — убийство, агрессия, пылающий кокон. А затем, увидел все глазами Алекса… Как наконечник моего копья вошёл в грудь Марка, а за его спиной стоял настоящий демон, которого «я» боялся всю жизнь.

«Мои» глаза пылали зелёным светом, капюшон скрывал голый череп, а из-под мантии вылезала самая настоящая костяная рука с косой, которая обрывала мою жизнь.

Среднестатистический человек, который лицезреет подобные сны — просыпается в панике, даже иногда кричит, но видимо я на столько сильно устал, или на столько был ошеломлён испытанными эмоциями сна, что просто молча открыл глаза, пробуждаясь окончательно.

Единственным источником света в комнате — была маленькая свеча, которая мерцала причудливым зеленоватым огнём, то и дело — стараясь затухнуть. Она отбрасывала весьма жутковатые тени на серые стены, но меня это совершенно не пугало.

Меня не покидало чувство, что я дома, не смотрятся то, что он принадлежал только моему предку, очень загадочному и с большим кровавым багажом за спиной.

Сама комната, в которой мое бренное тело отдыхало, была