— Держи-держи. Это вещь Алианы Д’Аркмор, — сказал Мика. — Он наполнен чем-то вроде магии, помогает вдали от дома. При следующей встрече — вернешь.

Лефти неуверенно взял платок и спрятал его под пояс.

— Кажется, нам обоим пора спешить, — сказал Мика, с некоторой тоской в голосе. — Они не могут ждать нас.

Лефти кивнул, понимая ситуацию. Они обнялись еще раз и бегом пустились в погоню за телегами.

Грег и Боб

После длительного путешествия, когда приключения и испытания остались позади, ничто не радует сердце больше, чем возвращение домой. Перед нами открываются знакомые улочки, которые кажутся такими уютными и приветливыми. Долгожданный приезд несет с собой смесь эмоций, от радости до ностальгии. Проезжая мимо знаковых мест, вспоминаем незабываемые моменты, которые мы здесь пережили. Северные ворота, малый рынок, живая стена Верхнего квартала, казармы.

Возвращение домой также означает восстановление рутины и привычного ритма жизни. Мы снова погружаемся в повседневные дела, посещаем наши любимые места и восстанавливаем свои обычные ритуалы. В то же время, мы бережно сохраняем в сердце воспоминания о путешествии. Дом — это место, где наша душа находит покой и настоящую гармонию. Мика и подумать не мог, что однажды сможет назвать столицу королевства Мерквуд своим домом.

Стефан, несмотря на усталость и даже истощение, удерживал остальных стражей в строгой дисциплине. Даже Нико, который на третий день начал снова жаловаться, по приказу Стефана заткнулся и стал, молчал до городских ворот. Караван въехал во двор городской казармы, где Стефан планировал доложить о возвращении капитану Гаррету, но к своему удивлению, капитан сам вышел навстречу им.

— Добро пожаловать назад, — приветствовал капитан Гаррет, его голос звучал сдержанно, но в то же время наполненным признанием и уважением.

Стефан поклонился перед капитаном, выражая свою почтительность.

— Мы выполнили все поручения! Мои люди устали, но я не знаю, могу ли я просить для них отдых.

Капитан Гаррет кивнул. Он обратился ко всей группе стражей:

— Ваше возвращение означает, что вы хоть на что-то способны. Оставить повозки и разойтись. Два дня выходных каждому, — приказал Гаррет. — И, конечно, по тридцать монет, как и было обещано. Стефан, а ты за мной.

Но никакие слова не могли придать Мике новые силы. Он соскочил со своего места, размял все затекшие места, попрощался с путниками, ставшими ему почти родными, искоса посмотрел на Стефана и побежал домой.

Бывший дом алхимика стоял непоколебимо, не обращая внимания на течение времени, и, собственно, почему бы ему меняться? Мика, окончательно обессилив, снял с себя одежду, пока неспешно спускался в подвал. Он глотнул немного застоявшейся в кувшине воды, прежде чем прилечь на измятую кровать. Тяжелые мысли метались в его голове, как черные вороны, то взмывая высоко в небо, то беспощадно оклевывая его сознание. Как там Лефти, что стало с Энни, где отыскать теперь этот проклятый дурман? Не было смысла обвинять Стефана в их недельном отсутствии, ведь он и сам был рад вырваться из рутины.

Мика блуждал по рынку, ощущая потерянность. Ясно было сказано Ивором, что мурмиллон — это название какой-то рыбы. Возможно, здесь, среди этих запахов и звуков, он сможет отыскать ее и разгадать загадку. Стефан, стоя на берегу, махал ему рукой в знак поддержки. На деревянном столе у рыбной лавки лежали три массивные селедки, настолько гигантские, словно были из другого мира. Где-то вдали звучал удар военного барабана, наполняя воздух тревогой. «Ты в порядке?», — спросила рыба. Звук приближался, распространяясь как эхо в тишине. «Я в порядке, а скажи, сколько ты весишь?», — спросил Мика рыбу, но его голос исчез в небытие. Таинственный стук, перестал напоминать барабаны, превратился в пронзительный шум. «Позади тебя кто-то есть», — сказала рыба. Мика медленно повернулся, и на него схлынула страшная черная тень.

— Проклятье! — воскликнул Мика и резко сел на краю кровати. Холодный пот заливал его лицо.

Сверху доносился стук, который заставлял вибрировать подвал. Волнение охватило Мику, и он быстро осмотрел подвал. Но Стефана здесь не было, он еще не вернулся, а маленькое окно подвала открывало вид лишь на густую ночную черноту. Мика, сражаясь со звериным страхом, осторожно встал и хаотично принялся искать что-либо, что можно было бы использовать как оружие. Находкой стал столовый нож Стефана, грязный, но острый. Шаг за шагом, крадучи, он поднялся по лестнице. Мика выбрался на двор. Свет просачивался сквозь окна первого этажа, словно узкая лента. Кто-то проник внутрь дома.

Мика немного замялся. Прямой угрозы ему явно не было, но вопрос нужно было как-то решать. Может Лулу уже продала дом, и там теперь новые жильцы? А вдруг это Энни? А может грабитель? Но когда Мика осторожно отворил дверь и вошел внутрь дома, пряча нож за спиной. Его сердце застыло на мгновение. В полутьме обнаружилась фигура, которую он неожиданно узнал. Там, внутри старого дома алхимика, стояла Софья. Ее глаза сияли загадочным огнем, и кажется, она по-хозяйски вела какую-то деятельность.

За три с лишним года она претерпела значительные изменения. Из девочки Софья превратилась в красивую и очаровательную юную леди. Она выросла, и ее фигура стала изящной, а черты лица стали более женственными. Широко посаженные «жабьи» глаза стали главным украшением ее лица. Они сохранили свою большую искристость, в них горело любопытство и уверенность в себе. Румянец на ее щеках придавал лицу свежий и молодой вид. Ее белокурые волосы стали чуть темнее, но все так непослушно скручивались в спиральки.

— Ах, ты вернулся, — сказала Софья, будто Мика отходил на рынок.

— Это ты? — Мика почувствовал неуверенность в голосе, его руки опустились, и нож больно пронзил его ногу.

— Не узнал? — спросила Софья, поднимая брови дугой. Она развернулась на стуле, оторвавшись от своих дел.

Она медленно развернулась на стуле, оторвавшись от своих дел. Мика только теперь заметил, что стол, за которым она сидела, был заполнен бумагой, обложками, перьями и чернилами. И над всей этой невероятной библиотекой творчества возвышался загадочный деревянный агрегат, напоминающий в миниатюре осадное орудие.

— Я не ожидал увидеть тебя здесь, — признался Мика, пытаясь справиться с болью в ноге и одновременно улыбаться Софье.

— Ну, я,