бойкотом и Международным Гаагским судом. Далее мировая общественность начинает солидаризироваться с молодыми прогрессивными демонстрантами. Так прямое западное влияние выравнивает профессиональным революционерам путь к власти через переворот. Спланировать смену режима не так уж и сложно.

Ревэ недоверчиво и смущенно посмотрел на Ветрова, добавившего, что узнал на фото грузинской и украинской революций в людской толпе американского агента Анжелу и других западных инструкторов.

Дезинтеграция бывшей территории СССР продолжалась с бешеной скоростью. Усилия Москвы по созданию единого экономического пространства в Евразии регулярно тормозились Западом.

Ревэ должен понять: Путин не имеет ничего против вступления бывших советских республик в Евросоюз. Но он борется против продвижения НАТО на восток, до самых дверей его дома. Он протестовал против размещения американских ПРО в Польше и Румынии. Ревэ пришел в полное замешательство, когда Ветров объявил, что в качестве ответной меры Путин будет разжигать этнически-территориальные конфликты на нестабильных территориях соседних государств, чтобы остановить экспансию НАТО. Он прочертил красную линию, но Запад проигнорировал предостережение. Какая красная линия? Смех, да и только! С их точки зрения, Россия больше не играет в первой лиге мировой политики.

– Каждая независимая страна имеет право свободно выбирать союзников, – настаивал Ревэ. – Путин же не может запретить восточноевропейским странам вступать в НАТО.

Ветров возразил:

– Европа по-настоящему находится в безопасности, если все европейские страны-участницы чувствуют себя в безопасности. Почему центральновосточным европейцам позволено питать себя иллюзиями большей безопасности, чем Россия? – Он сравнил Украину с Израилем. Израильтяне наверняка бы шмыгнули под зонт НАТО лучше сегодня, чем завтра. Но если бы НАТО принял к себе Израиль, Запад сразу же оказался бы в состоянии войны со всем арабским миром. Поэтому щепетильная тема оставалась табуированной.

Запад не имеет права использовать международное право народов на самоопределение в качестве оружия – тогда все, быть может, урегулировалось бы. Но американцы давно приспособили право народов в своих великодержавных интересах. И в Европе был введен принцип народов на самоопределение. Стоит разрушенной империи опять начать стремиться к величию, ее могут тут же обвинить в дискриминации собственных нацменьшинств, и она утратит притязание на территориальную целостность.

Браво – это был новый миропорядок! Помимо Америки, просто выкорчевавшей своих туземцев, больше не должно существовать других империй. Логическим следствием была утрата Францией своих колоний на севере Африки, поскольку в борьбе за Суэцкий канал в 1955 году Америка встала на сторону египтян против Англии и Франции. А после распада СССР США перенесли свое новое право народов на самоопределение в Восточную Европу, включая постсоветское пространство.

Они прошли немного вперед, и Ветров дал Ревэ еще один ответ на вопрос, как бы настоящее могло выглядеть из перспективы будущего:

– Нынешняя опасность состоит в том, что мнимый сильнейший претендует на власть для себя одного. Что позволено Юпитеру, не позволено быку. Двойные стандарты, бескомпромиссность и универсальные притязания – вот что характеризует сегодня Запад.

Ревэ не мог поверить своим ушам, такая антизападная риторика была неожиданной для него. А Ветров уверенно продолжал свои рассуждения:

– Глобализация не создает единой империи или тем более универсального порядка. Мнимые проигравшие в глобализации – арабы – первыми нанесут удар. А после них русские и китайцы. – После небольшой паузы он добавил едва слышно, скорее уже погруженный в свои мысли: – Русские предчувствуют момент, когда что-то должно произойти, когда и какой Рубикон должен быть перейден.

Оба уже почти дошли до своей цели – пивного ресторана «Хофбройхаус». Как часто Ветров бывал здесь в годы своего студенчества! Воспоминания о жарких летних ночах и романтических прогулках по набережной реки Изар еще не стерлись из памяти. У входа в ресторан стоял большой наряд полицейских, а среди них многочисленные русские сотрудники госбезопасности. Француз вынул удостоверение из внутреннего кармана пальто, и обоих пропустили.

Двенадцатью часами раньше, было еще раннее утро, Ветров встал в длинную очередь перед входом в «Байришер хоф». Даже приезд в автобусе был уже обременительным. Никогда еще ему не приходилось проходить такой строгий контроль служб безопасности. Персональный проход также длился дольше обычного. Случайно перед ним в очереди оказались его злейшие противники в группе специалистов по России – трансатлантически идеологизированный Манфред Адо и задиристая депутатша Бундестага от партии зеленых Эльма Брек. Они намеренно громко разговаривали друг с другом, чтобы Ветров мог слышать их. В разговор вмешалось третье лицо: Лидия Шицова, параноидная критикесса российского правительства, которая в ведущем вашингтонском мозговом центре занималась свержением путинского режима.

Темой дискуссии в очереди был, что неудивительно, приезд Путина на Мюнхенскую конференцию по безопасности.

– В иракской войне Путин показал свое истинное лицо! – громко объявил Адо и добавил: – Ему чуть было не удалось расколоть Запад. – Эксперт имел в виду войну, которую США вели против иракского диктатора Саддама Хусейна весной 2003 года, когда США, чтобы оправдать планы насильственного свержения вместе с военными нападениями на непокорное государство-изгой, сочинили сказку об опасном оружии массового уничтожения, которым якобы владел Саддам Хусейн. Непосредственное участие иракских спецслужб в теракте 11 сентября они доказать не смогли. И тем не менее решили превентивно напасть на Ирак.

Россия, Германия и Франция – которые в 2001 году в войне в Афганистане против исламистов «Талибана» и «Аль-Каиды» еще выступали на стороне США – открыто выступили против несправедливой войны. Такого сопротивления из рядов собственных союзников в Вашингтоне никто не ожидал. Соответствующей была и реакция.

В своих медийных выступлениях Ветров по мере сил поддерживал позицию Шредера. И был рад, что формат встреч тройки – трех стран – принес конкретные результаты. Это было создано в 90-е годы, чтобы обеспечить России, которая сама не могла стать членом НАТО и Евросоюза, право на участие в принятии решений в Европе. С Россией советовались в вопросах европейской безопасности. Путин был в Германии популярнее, чем президент США Дж. Буш.

Администрация США бушевала. Французов и немцев заклеймили как «древних европейцев», спасать трансатлантические отношения вменялось «Новой Европе» – бывшим странам Варшавского договора, собиравшимся вступать в НАТО и в ЕС.

– США никогда не простят Шредеру, что во время иракской войны он вошел в стратегический антивоенный альянс против Америки именно с бывшим кровным врагом, Россией, – кричал Адо, злорадствуя, что Шредера не переизбрали. Он боготворил нового федерального канцлера Ангелу Меркель. В своем правительственном заявлении она озвучила другой, ясный курс: трансатлантические отношения неприкосновенны, а ведущая роль США незыблема.

Брек, единомышленница Адо, даже подружилась с канцлером – против предателя Шредера. Немецкие СМИ набросились на Шредера, когда после своего ухода из политики он принял хорошо оплачиваемый пост председателя наблюдательного совета в консорциуме «Северный поток»