– Путин теперь нерукопожатный. На совести его спецслужб взрывы высоток в Москве и убийство журналистки Политковской, – усердствовала Шицова, третья компаньонка.

То, что чеченские террористы, взорвавшие в конце лета 1999 года три жилых высотных дома в Москве, были уже осуждены и сидели в тюрьме, их не интересовало. В иностранных массмедиа закрепилась байка, что российские спецслужбы якобы устроили эту бойню, чтобы настроить население против чеченцев и тем самым оправдать чеченскую войну кандидата в президенты Путина.

В прошлом году два особенно омерзительных убийства потрясли мировую общественность. События быстро следовали одно за другим, как в плохом детективе: сначала чеченской командой убийц была застрелена известная своими антиправительственными выступлениями журналистка Анна Политковская, через месяц в Лондоне был отравлен плутонием бывший агент КГБ Александр Литвиненко, перебежавший к англичанам. Настоящие заказчики убийства Политковской навсегда исчезли. Редкий плутоний, нанесший смертельный удар Литвиненко, происходил из секретного военного заведения в России. Во время покушения Литвиненко был правой рукой сбежавшего в Лондон от Путина олигарха Березовского.

Ветров подробно занимался этой темой в своем институте. Мировая общественность считала Путина заказчиком ужасных убийств. Мотив: надоевшей, вечно критикующей оппозиции нужно было наконец заткнуть рот. Ветров между тем подозревал Березовского. Этот кукловод был вполне способен придумывать «сакральные жертвы», чтобы дискредитировать Путина и сбросить его с трона. Мировая пресса всякий раз ожидаемо захлебывалась от возмущения и бессильной ярости.

В истории с высотными домами, полагал Ветров, тоже вполне можно было обвинить Березовского. Когда произошли эти преступления, именно Литвиненко возглавлял частную службу безопасности олигарха, которая была могущественнее, чем государственные спецслужбы. Сам Березовский запросто входил и выходил из Кремля, контролировал российское правительство, даже спецслужбы. И именно он организовывал тогда предвыборную кампанию будущего президента Путина. Кем был убит Литвиненко, кто заставил его навеки замолчать? Имена предполагаемых убийц были хорошо известны мировой общественности – это были бывшие коллеги Литвиненко по спецслужбе. Их мотив был очевиден: месть предателю и перебежчику. Но сегодня у Ветрова не было желания дискутировать на эту тему.

В этот момент Лидия Шицова обернулась к Ветрову. Он надеялся, что группа не заметит его. Но истеричка буквально накинулась на него:

– Почему ты вечно защищаешь Путина, а не лишенное прав цивилизованное российское общество? – Ветров хорошо знал эти игры. Если он не начинал и не заканчивал свои статьи оскорбительной тирадой в адрес Путина, их не печатали.

При этом он был убежден, что смог бы лучше консультировать федеральное правительство в российских вопросах, чем Адо. Где, скажите на милость, Россия угрожала Германии? Но лишенные фантазии федеральные политики не принимали рекомендаций. Они всегда хотели слышать только одно: России нельзя доверять.

Ветров часто переставал понимать мир, он возмущался, ругался – да черт побери, он вовсе не собирался защищать Путина! Но немцы должны правильно понять русских! «Дайте России шанс – в терпеливом партнерстве». Ветров пытался заронить в немцах искру интереса к Востоку, он страстно надеялся, что его глубокие знания о России будут востребованы, он не уставал повторять, что не только он знает Путина, Шредера и Горбачева, но и они его. Он был первым, с кем Путин поделился своей идеей организовать германо-российский диалог. А Шредер хотел сделать его научным руководителем российского центра.

Новая глава правительства Меркель не пришла от этого в восторг. Русские коллеги одобрительно хлопали его по плечу, а немецкие реагировали злобно и ехидно. Некоторые хотели лишь воспользоваться контактной информацией Ветрова. Немецкий посол в Москве, например, завопил:

– Передайте мне все ваши контакты в Кремле и в следующий раз ставьте меня в известность, когда отправитесь к русскому президенту! – Посольские служащие ругали его за то, что он слишком уж вмешивается в высокую политику.

Ветров чувствовал зависть, постоянно окружавшую его, – его упрекали, что он не был настоящим ученым, поскольку не имел докторской степени и слишком уж идентифицировал себя с идеями родины предков. Как сын эмигрантов, он не мог высоко подняться по карьерной лестнице немецкой внешнеполитической элиты.

В отчаянии Ветров попытался наладить контакт с евразийцами в Москве. Ему был важен их взгляд на мировую политику. Он знал, что существовала скрытая закулисная информация, но раз за разом получал отказ. Один русский дипломат отреагировал еще презрительнее:

– Исчезни с моего поля. Я защищаю Россию, а ты нет. Это моя роль на западном паркете. А ты играешь на противоположной стороне. – Ясное дело, мужик хотел обеспечить себе уникальную особенность в телевизионных шоу. А Ветров слишком раздражал своей дерзостью.

Быть другом России в Германии было непросто. Почему Ветров не бегал за американцами, как Брек, которая выкристаллизовалась в самый критический голос против России? В настоящие проблемы России она не хотела вникать и всегда ездила только туда, где предполагалась скандальная стычка между правительством и оппозицией. Кто-то наградил ее кличкой «баррикадная невеста». Зеленая специалистка по выведению новых пород поставила себе цель дубиной привести незрелую Россию к демократии.

– Подписав Парижскую хартию, Россия взяла на себя обязательства быть демократичной, соблюдать верховенство закона и права человека, – подчеркивала она. – Поэтому мы имеем право вмешиваться и требовать этого.

Немецкая общественность помнила воительницу за права человека еще совсем другой, когда в 80-е годы она организовывала движение сторонников мира против американских першингов в Германии. Тогда она видела в Советском Союзе святого заступника за социализм во всем мире. Левая идея как средство улучшения капитализма. Но Советский Союз распался, и социализм исчез из истории. Левые интеллектуалы не простили России предательство прогрессивной марксистской идеи. Так же как раньше они симпатизировали Советскому Союзу, теперь они бросились в объятия США, с которыми боролись раньше. США как далекий защитник универсальных прав человека!

Неожиданно раздались полицейские сирены. Несколько черных лимузинов, эскортируемых полицейскими на мотоциклах, подъехали к входу в отель. Силы безопасности оттеснили людей в сторону, но телекамеры и журналисты стояли стеной и не давали себя отогнать. Кто-то заслонил Ветрову обзор, и он не смог увидеть, кто вылез из шикарной черной машины. Полицейский вертолет нарезал круги над старым городом. В оглушительном реве никто не слышал собственных слов. Секретари с папками спешили вслед за своим начальством в холл отеля. Через несколько минут должна была начаться Конференция по безопасности.

Шицова придвинулась ближе к своей приятельнице Брек. Обе женщины прекрасно понимали друг друга, поддерживали друг друга во всех делах, тайком строили планы на Россию без Путина. Шицова относилась к кругу прозападно настроенных русских, попавших в 90-е годы в Америку через стипендии и доклады, чтобы внедриться там во влиятельные структуры. Для западных либералов Россия всегда была олицетворением реакционности;