гроб из часовни. Берлинский архиепископ лично отпел новопреставленного. Во время соболезнований и затем на поминках в грузинском ресторане Ревэ, хотя и был типичным представителем Запада, охарактеризовал покойного как выдающегося мыслителя русской диаспоры.

Поиски информации о воображаемом «доисторическом» падении самолета, однако, застопорились. Георгий Ветров даже летал в Вашингтон, чтобы посоветоваться с ветераном ЦРУ Колтом об «информационном опережении» русских в глобальной политике. Это произошло за несколько месяцев до внезапной кончины Колта.

Любуясь сказочным видом на огни американской столицы, однажды вечером Ветров поехал на северо-восток по шоссе Джорджа Вашингтона, вдоль реки Потомак, потом свернул в сторону Арлингтона и под Фолс-Черч съехал с автомагистрали. Приехав к Джорджу Колту, он выпил виски за утраченное американо-русско-немецкое взаимопонимание. В итоге, уже незадолго до полуночи, Колт настойчиво предупредил его:

– Путин задумал перехитрить весь мир. Ему важно одно: величие России. Он заплатит любую мыслимую цену за это и в конце концов победит.

В этот вечер Ветров кое-что понял. Например, что США хотят остановить расширение российской сферы влияния путем внедрения в страны, граничащие с Россией, смеси из демократии и национализма. В Грузии, Украине и Киргизии состоялись цветные революции. Разумеется, кукловоды этих свержений правительств находились в других местах. Ветров догадывался – где именно. Он также понял, что американцы с возрастающей тревогой наблюдали за становящимися все теплее отношениями между Путиным и немецким федеральным канцлером Герхардом Шредером.

Ветров удивился такой чрезмерной недоверчивости. Что плохого в том, что Путин рассматривал объединенную Германию как своего рода российского адвоката на Западе? Более тесный союз Берлин – Москва ведь никогда не будет нацелен против Европы, скорее наоборот. Шредер, который поначалу боялся обжечь пальцы о коррумпированную Россию, на частном ужине позволил Путину объяснить себе, какое тяжелое советское наследие тому досталось. При прощании он впервые обнял Путина и понял: Россия больше не была врагом Запада. Будущая Европа без России была бы неполной.

Шредер сразу же послал руководителей предприятий Немецкой фондовой биржи в Россию для ведения бизнеса. Растущие цены на нефть пополняли российскую госказну и счета частных предпринимателей неожиданно высокими дивидендами. Благодаря потоку нефтедолларов расцвела двухсторонняя торговля. Путин расплатился за немецкое доверие и инвестиции – и погасил все старые советские долги. В ответ Шредер добился полноценного включения России в «Большую семерку» – клуб G7. Вместе с Россией получилось G8.

Кроме того, Путин и Шредер обновили российско-европейский энергетический альянс. Трехсторонний консорциум, состоящий из российских, немецких и украинских предприятий, должен был подтянуть транзитную украинскую нефтепроводную сеть, чтобы поставки газа с Востока на Запад удвоились, даже утроились, а безопасность обеспечения возросла.

В итоге Путин привлек Германию идеей общеевропейской безопасности и переходом с доллара на евро в двухсторонней торговле. США неистовствовали от ярости. Путин и Шредер замыслили внутри Европы стратегию четырех ареалов, через которые Россия могла ассоциировать себя с Европой. Прежде чем Шредер запер ему рот на замок, во время «Петербургского диалога» кремлевский лидер заговорил о новом удачном варианте Рапалло. Как известно, обе проигравшие страны, Германия и Советский Союз, заключили в 1922 году в итальянском приморском городе Рапалло тайный договор за спиной стран – победительниц в Первой мировой войне об экономическом и военном сотрудничестве.

Будучи твердо уверен, что Шредер на его стороне, кремлевский лидер протянул свои pegfkmwf к французскому президенту Жаку Шираку и итальянскому премьеру Сильвио Берлускони. Россия и Западная Европа начали планировать альтернативу трансатлантической Европе. Американцев в дрожь бросало от мысли, что трансатлантическое содружество в Европе могло быть заменено на немецко-российский континентально-европейский миропорядок. И они не жалели усилий, чтобы любыми средствами взорвать этот «зловещий» альянс.

Все это пронеслось в голове у Ветрова, когда он стоял с Ревэ на морозе старого мюнхенского города и обдумывал его вопрос: как бы стал кто-нибудь в 2054 году, то есть в будущем, оценивать нынешнюю сложную ситуацию?

Тем временем французские секретные службы добились большого прогресса в расшифровке цифровой записи разговора в кабине пилота потерпевшего аварию самолета «Аэрофлота». Пожалуй, уже не оставалось сомнений в когда-то считавшейся сумасшедшей теории путешествия во времени. В запыленном архиве британского университета было обнаружено личное письмо Ивана Грозного английской королеве Елизавете I. Царь хотел жениться на английской королеве, она ответила ему отказом. У самодержца были собственные теории развития Европы, его мучили кошмары о конце миропорядка. Он прогнозировал ужасные сценарии. И был в постоянном поиске звездочетов, предсказателей и ясновидящих, которых был готов пригласить в Москву из любого уголка земного шара.

Что, если бы удалось обнаружить где-нибудь в России в понятном виде написанную в то же время Нострадамусом, трудно читаемую и зашифрованную в письме к Генриху мировую хронику? Глаза Ревэ засверкали от этих умозаключений:

– Неожиданно все стало бы явным, мы могли бы настроиться на все грядущие кризисы. – Трехсторонняя комиссия Ревэ довольно потирала руки. Ветров молчал. Он оставил при себе тайну, которую доверил ему отец. Пока не придет время действовать.

Ветров услышал колокольный звон с башни, расположенной напротив церкви Святого Петра.

– Расширение НАТО на восток втянет Запад и Россию в новую войну, – задумчиво произнес он. – Россия никогда не признает присутствие НАТО на своих бывших коренных территориях. Европа и Евразия станут враждебными военными блоками. – На Украине и в Грузии недавно произошли революции, в результате которых дружески настроенные к России правители были заменены на проамериканских политиков.

Ревэ терпел многое из того, что говорил ему Ветров с позиции русских, но в этом случае он остался упрямым:

– Люди в бывших советских республиках всего лишь хотят свободы вместо несвободы. Запад с его идеалами так близок – если диктаторы будут препятствовать плодам демократии, тогда они исполнят свою мечту о правовом государстве силой, вот и все.

Ветров объяснил старшему коллеге, какие, по рассказам его русских контактов, новейшие техники использовали американцы для разжигания революций:

– Сначала возбуждается недовольство в социальных сетях. В первую очередь студенты, которым почти нечего терять и которые поэтому так и пышут отвагой, организовываются в протестное движение. Снаружи текут потоки организационной и финансовой поддержки. Специально ради этого обученные аниматоры забрасываются в страну беспокойств. Как только противоположная сторона посылает наряды полиции и угрожает применением силы, на сцену выступают западные СМИ. Они рисуют картину мирной революции и шельмуют правящие правительства как противников гуманистических ценностей и демократии. Западные послы приглашают демонстрантов в свои резиденции на кофе с пирожными, тем самым демонстрируя свою моральную поддержку «справедливого дела».

Западные политики хватаются за телефонные трубки и звонят отступающим под натиском протестов правителям – в случае если будет применена сила, они угрожают санкциями,