— Я хочу с тобой очень серьезно поговорить об Максе, — нахмурив брови, произнесла Богиня.

— С ним что-то не так? Он… так раздражен. Никогда ничего подобного не замечала за ним. Всегда такой хладнокровный и расчетливый… с показной живостью. А тут — рвет и мечет. Хорошо хоть не кусает. Да, эти чудики, конечно, виноваты, но… Он заболел?

— Ты, наверное, уже знаешь, что он куколка демона? Детеныш. Так вот. Ваш бурный секс был следствием не только того, что он ритуальный. Макс умудрился накопить за довольно короткий срок очень значительное количество энергии. Ее в нем больше, чем в молодом демоне, прошедшем инициацию. И она продолжает стремительно накапливаться. Призыв меня был для него сильным эмоциональным потрясением… слишком сильным, для его неподготовленного сознания. И теперь он в любой момент может пройти стихийную инициацию. А это значит, что если ты будешь рядом или, что еще хуже, в его объятьях, он просто растерзает твое тело.

— Но… — Арина чуть покачнулась и осела на пол, усевшись на попу.

— Тебе еще повезло. Он мог начать стихийную инициацию прямо во время ритуального секса. И тогда — ни жизни, ни детей, ни будущего у тебя не было бы. Он демон. Чудовище для простых людей… варг.

— Что же мне делать? — Со слезами на глазах, дрожащим голосом произнесла Арина.

— Будь с ним как можно более тактична и вежлива, но избегай близости. Ради своих мальчиков. Он, потом, конечно, будет сожалеть. Но в момент инициации даже не заметит, как тебя уничтожит. А еще лучше — уезжай в Эрафию сразу, как он научит тебя посвящать мне варг. Уезжай и не возвращайся. Сейчас, в преддверии инициации он крайне опасен для окружающих. А потом, став полноценным высшим демоном, не пойдет на близость с тобой. Ведь в этом случае ты родишь ему куколок, а их судьба очень печальна. Он — исключение из правил.

— Но… я ведь его люблю…

— Тем более уезжай, потому что он это, безусловно, чувствует. И когда случайно убьет тебя или сделает больно, станет сильно горевать, все понимая. Кроме того, ты будешь доставлять ему душевную муку, да и себе. Представь — видеть его каждый день и понимать, что нельзя к нему прикоснуться, обнять, поцеловать… ты готова к этому?

Варга окончательно рухнула на пол и тихонько завыла.

— Ты справишься… ты сильная, — села рядом с ней на пол Морриган, положив ее голову себе на колени. — К тому же он дал тебе трех замечательных мальчиков, которых тебе еще нужно выносить, родить, выкормить и воспитать. Магов, которые станут фундаментом новой аристократии твоего народа…

В общем, поскуливание и подвывание, обильно смоченное слезами и успокаивающими речами Морриган, продолжалось не меньше часа, пока Арина вконец не выдохлась.

— Вы ведь тогда разговаривали обо мне с ним? Не хотели, чтоб я слышала?

— Да, девочка моя. О тебе. Но не расспрашивай меня. Нельзя.

— Хорошо… — Варга еще раз всхлипнула. — Мне показалось на мгновение, что я, наконец, стала здоровой, полноценной женщиной…. Нельзя было быть такой наивной…

— А ты и есть, здоровая полноценная женщина. Дело ведь не в тебе. В нем. Поверь — у него сейчас такие проблемы, что если бы он рыдал над ними как ты, то давно бы высох. Его судьба — одна сплошная боль и борьба. Не за успех и благополучие. Нет. Просто за выживание. Поэтому возьми себя в руки. Не давай ему повода усомниться в том, что он выбрал достойную мать для своих детей. Поняла? Отлично. Тогда иди, приведи себя в порядок и жду тебя через час…

Арина вышла из комнаты Морриган на негнущихся ногах с совершенно зареванным лицом. А спустя пару минут совсем рядом с Богиней раздался тихий, шипящей от злости вопрос:

— Зачем?!

— Что зачем? — Невозмутимо переспросила Морриган, повернувшись и встретившись глазами с Хель.

— Зачем ты вмешиваешься?!

— Мне нужна моя жрица. Причем живой и здоровой.

— Я же сказала, что мне все равно! Пусть хоть всех варг повалит! — С едва сдерживаемым раздражением прошипела Богиня Смерти.

— Себя-то, зачем обманывать?

— Что?!

— Я тоже любила смертного… когда-то давно. И знаю, каково это. От одной мысли, что он может быть с другой, пусть даже и обычной крестьянкой, меня всю выкручивало, а ярость рвалась наружу неудержимым потоком.

— Полагаешь, что я не смогу сдержать себя в руках?

— Ты уже не держишь. Посмотри на себя. Ты уже готова наброситься на них растерзать даже за тот ритуальный секс, что имел место. Представь, что с тобой станет, когда они начнут развлекаться? Ты сможешь справиться с собой, наблюдая за всем этим? А ведь ты будешь наблюдать. Вглядываясь в каждое движение, прислушиваясь к каждому звуку, вдыхая аромат их возбужденных тел… ты не выдержишь, дорогая моя. А мне нужна моя жрица, но никак ни твои извинения и раскаяния. К тому же ты сама видела — поняв, что ты испытываешь к нему симпатию, он сильно призадумался в отношении продолжения близости с Ариной. Все понял и без намеков. Сколько ты сама себя будешь мучать? Сказала бы ему все.

— После инициации… — тихо и спокойно произнесла Хель.

— Ух ты, какие мы правильные, — усмехнулась Морриган. — А побаловаться? — Но Хель ничего не ответила и исчезла…

Прошел месяц с того момента, как была возрождена Морриган. И этот срок Макс помнил урывками. Его тело переполняла рвущаяся на свободу сила, из-за потока, который стал нарастать в тот самый день, когда Хель навешала Миранде. И если вначале было терпимо, то через неделю начался какой-то ад. Тело, находящееся в частично измененном состоянии, мучила практически постоянная пусть и не очень сильная боль из-за некоторых постоянных напряжений мышечной и костной ткани, а также кожных покровов. Плавная, тягучая мутация организма. Впрочем, сам демон этого не стеснялся своей внешности, ограничивая лишь свой выход за пределы подворья, дабы не пускать ненужные слухи. Это было явно второстепенной проблемой. Разве что Архимага пришлось ставить в известность, заявляя, что он заболел, дескать, и посещать Академию не может. Так что, рукописи и свитки носили прямо на дом.

Макс пытался сбросить переполнявшую его ярость через изматывающие тренировки, но ничего не выходило. Казалось, что он был совершенно неутомим, уматывая в хлам всех своих партнеров по спаррингу, а после отправляясь на силовые упражнения. Он проводил по восемь — десять часов к ряду на тренировочной площадке каждый день. Спал… да вообще не спал. Не мог… А усталость все никак не наступала.

— Госпожа, — обратился с легким поклоном сержант стражи дома к Азуре, задумчиво смотрящей на то, как Макс в очередной раз терзает набитый песком мешок.

— Чего тебе? — Смерив его холодным взглядом, спросила девушка, явно ненастроенная общаться.

— Вы не знаете, что происходит с господином бароном? Мы все за него очень переживаем.

— Ах переживаете? — Со злостью усмехнулась она. — Тогда передайте большое спасибо от него всем тем, кто практически каждую ночь устраивает оргию. — Сержант потупился. — Брату и так плохо. Он страдает. А тут еще вы со своим жизнерадостным весельем. Хорошо, что у вас хватило ума к нему не явиться пред ясны очи, приглашая присоединиться.