Встретиться с Юлией Ивановой в самом деле не составило никакого труда. Она прибыла в контору зализанного часом позднее — и оказалась молчаливой, явно себе на уме дамочкой.

Юлия позволила вести разговор с ней Роману, который, впрочем, не скрывая своей неприязни (в самом деле в суперсыщицу Ларису, что ли, втюрился?), задавал каверзные вопросы, делал едкие замечания и пытался уличить представительницу «Золотой белки» в некомпетентности.

После очередной такой эскапады сыщица, взглянув на Романа тяжелым взглядом, без тени улыбки произнесла:

— Как я правильно понимаю, Роман Глебович, речь идет о работе на вашу жену. Так что могу ли я попросить вас оставить нас наедине?

Роман застыл с раскрытым ртом, а Юлия слегка улыбнулась. Ну надо же, уела ее самоуверенного супруга.

— Юлия… гм… Юлия Дмитриевна… А не кажется ли вам, что в вашу компетенцию никак не входит просить меня оставить вас наедине с моей женой? — начал супруг, лицо которого приобрело неприязненное выражение, но Юлия, положив ему руку на плечо, сказала:

— Прошу тебя, Рома, оставь нас наедине с Юлей…

Супруг, у которого ходили желваки, а над переносицей возникла грозная складка, произнес:

— Солнышко, ты уверена, что…

— Да! — ответила Юлия, и муж, неловко поднявшись, даже не бросая взгляда на застывшую с непроницаемым лицом сыщицу, вышел прочь.

Когда он скрылся, та произнесла:

— Солнышко! Интересно, что мой муж зовет меня точно так же…

— Видимо, судьба всех тех, кого зовут Юлией! — улыбнулась Юлия, чувствуя, что сделала правильный выбор — под невзрачной личиной серой мышки в сыщице Юлии Ивановой скрывался, похоже, недюжинный характер и острый ум.

Это было то, что ей требовалось.

— Вы не хотели рассказывать об определенных вещах в присутствии супруга? — деловито произнесла сыщица. — Он вам изменяет?

— Роман? — спросила ошарашенно Юлия и, усмехнувшись, ответила: — Нет, и не в этом вовсе дело.

— А в чем тогда? — спросила, склоняя набок голову, сыщица, и Юлия, выдохнув, ответила:

— В Великом Белке!

Сыщица не стала пучить глаз, переспрашивать, изумленно хмуриться или непонимающе ухмыляться. Вместо этого, взглянув исподлобья на Юлию, только произнесла:

— Это ваш враг?

Чувствуя, что ее сердце принялось судорожно биться, Юлия кивнула. Сыщица, продолжая смотреть на нее не мигая, вновь спросила:

— Вы хотите, чтобы я его нашла?

Юлия снова кивнула, чувствуя, что у нее на глаза наворачиваются слезы. Сыщица вынула из сумки упаковку бумажных платков и подала их женщине.

— Судя по тому, что вы называете его не по имени, а этим… этим прозвищем, то вы не знаете, кто им является. Но хотите узнать?

Разрыдавшись, Юлия кивнула, а сыщица, и не думая ее успокаивать, выждала несколько секунд, пока Юлия не взяла себя в руки, и продолжила:

— Это связано с семьей? С бизнесом? С вашим мужем? С чем-то иным?

Подняв на сыщицу глаза, Юлия проронила:

— С моими родителями. Великий Белк… Он их убил!

На лице сыщицы не дрогнул ни единый мускул, а Юлия все ждала, что та как-то отреагирует. И, например, скажет, что сама работала на ее отца. Не выдержав, Юлия заявила:

— Мой отец к вам обращался… Василий Сергеевич Прохоров…

Сыщица, наконец-то моргнув, ответила:

— Говорить о прочих клиентах нашего агентства я не имею права. Однако позволю себе первый и последний раз нарушить это незыблемое правило и проинформировать вас, что такого клиента у меня не было…

Юлия шумно вздохнула, а сыщица продолжила:

— Что не исключает того, что на него работал кто-то из моих коллег. Я не могу обещать, однако посмотрю, что могу сделать. Так с чего вы взяли, что этот самый Великий Белк убил ваших родителей?

И тут Юлию словно прорвало — она говорила не меньше часа, и за это время в конференц-зал несколько раз заглядывал Роман, который, однако, тотчас исчезал, не решаясь войти.

Когда Юлия наконец закончила, то сиплым голосом спросила:

— Вы считаете, что я… что я псих?

Если бы сыщица стала уверять, что так не думает, то Юлия бы ей не поверила, потому что ее история звучала уж слишком дико. И даже Роман водил ее к психиатрам.

Вместо этого Юлия Иванова заметила:

— Я не обладаю достаточной квалификацией, чтобы судить о вашем психическом состоянии. На меня вы производите впечатление хоть и несколько дезориентированной и истеричной, однако вполне адекватной особы.

Юлия слабо улыбнулась. Интересно, что бы она сделала раньше с человеком, который бы в глаза сказал ей, что считает ее дезориентированной и истеричной?

А из уст сыщицы это звучало почти как комплимент.

— Но с чего же начать? — произнесла растерянно Юлия, а сыщица заметила:

— Мне нужен отчет о причинах аварии автомобиля вашей матушки. Сведения о вскрытии тела вашего отца я достану по своим каналам…

Юлю передернуло — сыщица была прямолинейна, однако это импонировало ей.

— А как же Великий Белк? — спросила Юлия, а сыщица заявила:

— Вы мыслите неверно. Не надо его искать. Он сам найдет нас.

Юлию снова передернуло, на этот раз от страха: вся спина у нее покрылась гусиной кожей.

— Он… меня… найдет… — выдавила она из себя, а сыщица поправила ее:

— Не вас, а нас. Нас. В этом-то и отличие. Потому что я теперь ответственна за вашу безопасность и за вашу жизнь. Кстати, могу ли я трактовать это так, что вы согласны нанять меня?

Юлия, рассмеявшись, выбежала в коридор, где Роман, сидя на ковровом покрытии, играл на своем мобильном. Завидев жену, он быстро поднялся и подозрительно произнес:

— Солнышко, ты плакала? Отчего? Она довела тебя до слез?

Смахнув слезы, Юлия заявила:

— Я ее беру! Она просто прелесть! И именно та, которая мне нужна…

Супруг, судя по его более чем скептическому выражению лица, эту точку зрения явно не разделял, однако не издал ни звука, когда Юлия подписала подсунутый зализанным типом договор.

Спускаясь вместе с двумя дамами на лифте, Роман вдруг произнес:

— Я стою между двух Юлий… Мне что, можно загадать желание? Например, пожелать вам успеха…

Сыщица, смерив его ледяным взглядом, отчеканила:

— Успех возникает не из-за чьих-то пожеланий, а путем кропотливой работы, холодной логики и счастливого случая. Первое и второе гарантировать могу, на третье я повлиять не в силах.