Завтрашний день обещал быть тяжелым. В камере хранения на вокзале лежала еще парочка «пушек» с полными магазинами. Оружие было проверено, пристреляно и осечки дать не могло.

Под самое утро в комнату постучался Иван. Он не вошел, а прямо-таки перевалился через порог. Факт был налицо – баба его измочалила до последней стадии. Хмырь выглядел словно сдувшийся воздушный шарик.

– Ну и как? – вяло поинтересовался Степан.

– Ты мне можешь, конечно, не верить, но это было нечто потрясающее!

Сил у него хватило ровно настолько, чтобы сбросить дорогие кожаные ботинки и пробубнить что-то восторженное о бедрах танцовщицы. Потом Иван хрюкнул и завалился спать.

У «Семиозерья» Иван со Степаном появились без пятнадцати шесть. В кабак стекалась публика фартовая, на стоянке было тесно от иномарок. Крепенькая «семерка» Ивана среди импортной роскоши выглядела жалким драндулетом. Игра обещала быть нешуточной.

Как бы ненароком Степан притронулся пальцами к поясу. Там, спрятанный под курткой, покоился «ствол». Оружие придавало больше уверенности и позволяло чувствовать себя настоящим мужчиной. С ним Степан как бы обретал власть над простыми смертными, не подозревавшими о том, какая смертельная угроза скрывается под курткой у обыкновенного с виду, хоть и широкоплечего парня. Подобные мысли блуждали, видимо, и в голове Хмыря – недаром его губы кривились в высокомерной улыбке. Заставив приятелей изрядно понервничать, Эдик подъехал к кабаку без двух минут шесть. Он широко распахнул дверцу своей «Ауди» и бодрым шагом направился к поджидавшему его Ивану.

– Ты знаешь, Ваня, какой я тебе сюрприз приготовил? – хитро произнес он, подходя к подельникам. – Ни за что не угадаешь.

– Ну давай, подиви.

– Посмотри туда, – показал куда-то за его спину.

Иван оглянулся и не поверил глазам: у входа в ресторан стояла Томка, такая же обворожительная и желанная, как в день их первой встречи.

– Зачем? – прошептал Иван.

– Ты это брось, – обиделся Эдик. – Помириться вам давно пора. Послала она своего хахаля. Едва я ей сказал, что ты здесь, так она все побросала и сюда…

– Зачем, ну зачем ты привел с собой Томку?! – проскрежетал зубами Иван. – Разве я тебя просил об этом?! Ведь сказано же было – все кончено!

– Ваня, ты сдурел, – ощетинился Эдик. – Девка от тебя без ума, а ты!..

– Я тебя еще раз спрашиваю, зачем ты привел с собой Томку?! Сюда и сейчас.

Скулы Эдика побагровели, он уже открыл рот, чтобы ответить какой-нибудь резкостью, но тут из-за поворота показался темно-зеленый «Сааб». Хищной, кровожадной рептилией он уверенно пробрался между припаркованными автомобилями и остановился у самого входа в ресторан.

Иван никогда не видел Штыря, но, когда из салона автомобиля после двух мрачных детин-телохранителей вылез худощавый и подтянутый длинноволосый шатен, Иван сразу догадался, что это и есть некоронованный хозяин города. Штырь приветственно поднял руку, запахнул полы тонкого кожаного плаща и, не оборачиваясь на охрану, поспешил к входу в ресторан.

Ругательство застряло у Эдика в горле. Он произнес:

– Аркашу спрашивал? Вот он идет. Только не думай, что я тебя в кабак проведу…

Реакция Ивана была мгновенной: он выхватил из-за пояса «Глок» и, почти не целясь, навскидку, выстрелил несколько раз в спину удаляющегося авторитета. Штырь споткнулся и упал лицом на ступени. От удара о мрамор хрустнула нижняя челюсть. В следующее мгновение заработал «узи» – это старался Сявка. Рой пуль вонзился в грудь сначала одного телохранителя, бросив его спиной на капот «Сааба», а затем второй телохранитель, судорожно пытавшийся извлечь зацепившийся пистолет, взмахнул руками и с размаху грохнулся навзничь на асфальт, получив две пули в лицо.

– Да ты!.. Ты что?! – мертвенно побледнев, прошептал Эдик. Он был в шоке.

– Ты не должен был приводить сюда Томку, прости! – И, направив ствол в живот Эдику, Иван дважды нажал на курок.

– Господи! – раздался дикий женский крик. Длинное узкое платье стесняло движения Томки, бежавшей к месту гибели брата. Бойкая дробь каблучков звучала как автоматная очередь. Внутри у Ивана что-то оборвалось – Томка знала, во что одеться, именно это платье было на ней в день их первого свидания.

Рядом заурчал заведенный двигатель.

– Ну чего ты встал?! – истошно орал Сявка. В машину давай! Живей!

Иван, словно во сне, вскинул руку и выстрелил. Пуля ударила Томке в живот, и платье тотчас потемнело от крови.

– Ну зачем, зачем он привел сюда Томку?! – прошептал он, видя, как девушка оступилась, привалилась спиной к стоявшему рядом автомобилю и, оставляя на светлой эмали кровавую полосу, соскользнула на землю.

– Скорее, идиот!

Иван распахнул дверцу и вскочил в салон. Машина, свистнув резиной, рванулась с места.

– Мы его кокнули! – возбужденно крикнул Степан, яростно вращая руль. Встречные машины шарахались от «семерки», как волны от носа могучего судна.

– На дорогу смотри! – пробормотал Иван.

Машина едва разминулась с «КамАЗом», который, вильнув, с треском зацепил краем кузова «Тойоту», ехавшую рядом.

– Мы грохнули его! – продолжал ликовать Сявка, в возбуждении стуча кулаком по рулю. – Вот только девку жаль, классная была баба.

– Ты о Томке? – прохрипел Иван.

– Да о какой еще Томке! – возмутился Сявка. – О той бабе, которую ты целую ночь драл! Не скоро такая отыщется. Я бы тоже не прочь с ней поваляться! Трассой больше не поедем, там могут дежурить менты. Съедем в лесок. Дорога будет подлиннее, но добираться по ней безопаснее.

Степан крутанул руль, и «семерка» послушно свернула с шоссе и осторожно, переваливаясь с боку на бок, поехала по проселочной дороге.

– А если Аркашка остался жив? – произнес Иван.

От одного этого предположения ему стало жарко. Мгновенно изменился в лице и Сявка, ему тоже сделалось не по себе. Он ответил не сразу:

– Ты же ему в спину пол-обоймы выпустил. – И, уже повеселев, добавил: – Он не бессмертный!

– Ты помнишь, что Колян сказал?

– Что?

Машина заехала правым колесом в грязь и забуксовала. Липкий чернозем не желал ее отпускать.

– Зараза! Буксует! – выругавшись, воскликнул Сявка. – Так что же он сказал?

– В голову стрелять, чтобы наверняка!

Машина заглохла. Было бы обидно влипнуть по-глупому – не во время перестрелки, когда приходится подставлять башку под пули, а вот так, когда машина по самое брюхо погружается в проселочную грязь.

– Да не газуй ты! – прикрикнул на приятеля Иван. – Попробуй со второй.

Сявка нервничал:

– Ну и что же ты не подбежал и не прострелил голову? Свинца пожалел? Или, может, соображалку совсем потерял, когда бабу свою бывшую увидел?