– Простите, – буркнул Бегунов, – у менясейчас не лучшее время.

– Мы все… – начала было Надежда Николаевна, но тутсообразила, что у нее-то как раз все как будто наладилось. Анфиса потерялародную сестру, Виктора обвиняют в убийстве, а Надежда наконец получила своивещи и теперь чувствует себя совершенно счастливой. Эти же двое находятся врастрепанных чувствах и, кажется, не способны позаботиться о себесамостоятельно.

– Вот что, дорогие мои, уходим отсюда срочно, –распорядилась она, оглянувшись на милиционера. – Виктор, машину возьми, ато в этом медвежьем углу никакой транспорт не ходит.

В машине Надежда не позволила убрать сумку в багажник идержала на коленях, ласково поглаживая. Виктор поглядывал на Надежду суважением.

– Надо бы посидеть где-нибудь, поговорить, –вздохнула Надежда, – только кофе я уже видеть не могу, а в ресторанприличный нас не пустят, вид уж больно потертый.

– Да уж, – согласился Виктор.

– А поедем ко мне, – неожиданно предложилаАнфиса, – тут не так далеко. Только… еды нет…

– Обед нужно готовить, – ворчливым тоном завелаНадежда, – хоть и для себя одной, все равно. Это вопрос принципиальный! И,говоришь, бывший муж к тебе приходит? Тогда тем более нужно во всеоружии быть!Вдруг он решил вернуться? А так посмотрит, какая ты неумеха – и передумает.

– Да я вовсе не хочу, чтобы он вернулся! –возмутилась Анфиса. – Он мне еще раньше опротивел.

– А тогда гони его в шею! – посоветовалаНадежда. – Решительно и бесповоротно! Что это он шляется в чужую квартиру,как к себе домой! Небось и ключи у него есть?

– Ну да… – упавшим голосом согласилась Анфиса.

Тут Надежда заметила, что Виктор сидит на переднем сиденьенеестественно прямо, не поворачиваясь, и делает вид, что не прислушивается к ихразговору.

Надежда Николаевна Лебедева неплохо знала человеческуюприроду. Особенно мужской характер. Ведь известно, что все мужчины одинаковы, идля того, чтобы их узнать, достаточно близко изучить одного. Конечно, еесобственный муж Сан Саныч был в этом смысле мужчина совершенно нетипичный.Начать с того, что он многое, если не все, умел делать, Бог дал ему не толькоумную голову, но и умелые руки. Далее, муж почти не пил, был неприхотлив в едеи редко повышал на Надежду голос. Этим самым тихим, спокойным голосом он времяот времени перечислял все недостатки ее характера, главным из которых, как ужеговорилось, считал нездоровое любопытство с криминальным уклоном.

Муж у Надежды Николаевны был второй, а первый случилсяненадолго и так давно, что она уж и забыла, в чем там было дело. Однако своюисключительную наблюдательность она оттачивала на начальнике и коллегах поработе, а также на случайных попутчиках, допустим, в купе поезда.

Итак, Надежда хорошо изучила мужской характер. И теперьсовершенно точно знала, что ее старый приятель Виктор Бегунов недоволен. И дажемогла сказать чем. То есть причин для недовольства у Виктора было хоть отбавляй– милиция на хвосте, неприятности с украденным портфелем, невозможностьпоявиться дома и в собственном офисе, но Надежда могла поклясться, что именносейчас Виктора заботит не это. Сейчас он испытывал легкое недовольство, этакийболезненный укол, потому что у Анфисы, оказывается, есть муж. Надежда умелачитать не только по мужским глазам, но и по спине.

Надежда задумалась было, что означает такой факт – толькочто эти двое буквально готовы были друг друга съесть, но тут же опомнилась.Опять ее занесло! В прошлый раз нафантазировала про Виктора с Алисой невестьчто – как они подходят друг другу, а что вышло?

– Приехали, – сказала Анфиса. – Вон туда, ктретьему подъезду.

Квартирка была маленькая, скромно обставленная и не то чтобыгрязная, а какая-то унылая и безликая. Не висели на стенках забавныефотографии, не валялся посреди прихожей брошенный второпях пушистый тапочек срозовым помпоном, не сверкали глянцем дамские журналы, не доносилась музыка изприемника, даже вода не капала из плохо прикрученного крана.

В маленькой прихожей было тесно, Виктор открыл дверь первойкомнаты.

– Не входите туда! – сказала Анфиса. – Этопапина комната.

– Ты бы, Витя, почистился, что ли, – встрялаНадежда, – где же ты в такой пыли валялся?

– В мебельном фургоне, – усмехнулся Виктор искрылся в ванной.

Надежда протащила сумки с едой на кухню, неодобрительнопокосилась на выцветший клетчатый передник, висевший на простом гвозде, и нестала его надевать. Поморщилась она также при виде вылинявшего кухонногополотенца и обгоревших прихваток. Вообще кухня давно просила ремонта, хотяявной грязи придирчивый взгляд Надежды не обнаружил.

Надежда не просто пялилась на чужую кухню, стоя посредине.Между делом она распотрошила сумки, поставила на огонь сковородку, ловкоразбила яйца и взболтала их в мисочке.

– Кастрюлю для сосисок давай! – распоряжалась она,и Анфиса невольно включилась в темп.

Хоп! – один омлет готов, и Надежда тут же положила насковородку следующую порцию.

– Как у вас ловко все получается, – не выдержалаАнфиса, – а я вечно посуду бью…

– Никакой тут сложности нет! – тут же приняласьобъяснять Надежда Николаевна. – Просто нужно кухню в порядке содержать,чтобы все всегда под рукой было.

– Да я вообще готовить не люблю…

– Думаешь, я люблю? – разоткровенничаласьНадежда. – Да только куда денешься, если мужчина еды требует? Да и сама яне святым духом сыта… А готовить тебе не хочется, потому что кухня унылая,нужно бы тут все поменять.

– Зачем менять? Это папа ремонт делал… –насупилась Анфиса.

– Слушай, давай начистоту! – рассердиласьНадежда. – Папы давно нет, больше года, так? А ты устроила в квартиремавзолей! В комнату не войди, кухню не тронь!

– Что тут плохого, если я помнить хочу?

– Да то плохо, что живой-то человек в мавзолее жить неможет! Этак свихнуться можно!

– Уже, – усмехнулась Анфиса, – Стас кпсихиатру водил.

– И что? – с любопытством спросила Надежда.

– Выписал таблетки какие-то…

– Понятно отчего ты такая заторможенная… Выброситаблетки эти в мусоропровод! – приказала Надежда. – А лучше займисьделом. В квартире ремонт сделай, тряпки свои перетряси, купи что-нибудь новое,поярче и повеселее, а самое главное – немедленно в парикмахерскую! Самое верноелечение от нервов, я тебе точно скажу!

– Да что вы мне такое предлагаете? – Анфиса дажепокраснела от гнева. – Ведь только сегодня ночью… Я одна осталась, роднуюсестру потеряла!

– Ты ее уже давно потеряла, – безжалостно сказалаНадежда, – сколько вам было-то, лет по десять? Так что пора бы ужнаучиться жить одной. Нравится себя жалеть? Ну так и сиди одна в этом склепе, ажизнь мимо пройдет!