– У тебя в отряде предатель…

– Ты понимаешь, что это бунт? – спросил Песчаный Лев.

Джарван не ответил, но ствол его автомата смотрел точно в грудь эмира.

– Я твой командир. А ты направляешь на меня оружие, – укоризненно произнес Песчаный Лев.

– У меня один командир. Это Аллах, – встряхнул головой Джарван. Видно было, что роль бутовщика ему совсем не по душе и приходится ломать себя. В его голосе чувствовалась нервозность человека, сжегшего за собой все мосты. – Остальных я слушаю, когда они делают угодные ему вещи. И сейчас это не ты.

– И что же ты собираешься делать дальше?

– Если надо, мы убьем тебя.

– Зачем? Этим ты никого не спасешь. Все сделают без меня.

Джарван задумался. Потом сказал:

– Песчаный Лев, мы тебя уважаем за верность заветам Пророка и твердость духа. Но ты должен отступить. И мы снова будем служить тебе… Или можешь убить нас. Но отступись! – В голосе зазвучали нотки отчаяния.

Эмир смотрел куда-то мимо своего собеседника, было видно, что его терзают тяжелые думы.

Неожиданно он глубоко вздохнул и обхватил голову руками. И его затрясло мелкой дрожью.

– Я знал, я знал, – застонал он.

– Что ты знал? – спросил бунтовщик.

– Джарван, ты мой лучший и верный помощник. Ты как никто предан Халифату. Я был уверен, что ты поддержишь меня… Ты что, неразумный, думаешь, это легко – идти на сделку с неверными? Ты думаешь легко улыбаться им и делать вид, что согласен на все? Ты думаешь, это не рвало мою душу? Но неверные могут быть союзниками. До того момента, как мы не станем сильнее. А мы пока еще не сильнее.

– Аллах разрешает отступления и союзы. Но невозможно, чтобы он одобрил такое…

– Я не хотел… Но я все делал для нашей победы. И я сомневался. Сильно сомневался. И не мог ни с кем посоветоваться. Не мог переложить этот груз ни на кого.

– Ты мог посоветоваться со мной, со своими близкими друзьями. Но ты решил сам! За себя и за нас. А мы поняли, что ты решил неправильно.

– Да, да, – воскликнул Песчаный Лев. – Я был ослеплен жаждой возмездия. Но теперь вижу, что самые верные не понимают меня. Спасибо тебе, Джарван.

– За что?

– За твою честность. За то, что я осознал все. Я колебался. А сейчас колебаниям больше нет места!

– И что ты решил?

– Мы оттолкнем руку, протянутую нам хитрецами неверными. «Слезы Аллаха» не прольются!

– Ты не лукавишь, Песчаный Лев? – недоверчиво посмотрел на него Джарван.

– Лукавлю. Я давно лукавлю. Перед самим собой, доказывая, что во имя победы надо презреть заповеди… Как меня примет Аллах, когда придет мой час?.. Решено! Все отменяется. И пусть гяуры поцелуют макаку под хвост!

Джарван смотрел на него внимательно. Он и верил и не верил своему хозяину. Но одно уж точно – доверять ему не собирался. И поэтому продолжал держать на мушке. Хорошо, если эмир прозрел и раскаялся. Ничто так не ослабляет правоверных, как внутренние распри.

– Как ты отменишь операцию? – спросил бунтовщик.

– По специальному спутниковому сигналу.

Джарван задумался на миг. Потом кивнул:

– Хорошо, сделай это. А потом подумаем, как разрешить эту ситуацию к радости всех.

– Да, – Песчаный Лев вытащил из-под стола кейс, куда был вмонтирован спутниковый телефон, который презентовали ему европейские партнеры для этой операции. Открыл крышку. Нажал на кнопку. Замигал экран. Система загрузилась и оповестила, что готова к работе.

Песчаный Лев вылез из-за стола и шагнул вперед.

– Куда?! – гаркнул страшным голосом бунтовщик, выпучив глаза.

– Зачем ты тратишь свои нервы, Джарван? Прибор лучше берет у окна. Ты же хочешь, чтобы я отослал сообщение?

Бунтовщик кивнул и сообщил:

– Попробуешь подать знак – так пуля быстрее, чем твои воины.

– Я не обману, Джарван. Для этого я слишком уважаю и люблю тебя…

Бунтовщик отвел взгляд и стыдливо потупился.

Песчаный Лев подошел к закрытому окну и поставил на подоконник кейс. Пальцы умело забегали по клавиатуре – он был неплохим программистом до того, как встал на путь войны. Почему он выбрал джихад? Наверное, программисты начинают на определенном этапе понимать, что идеи главнее грубой материи. А что может быть благороднее идеи победы ислама?

Песчаный Лев вдавил клавишу. В чемоданчике что-то щелкнуло.

Эмир досчитал про себя до трех. И закричал:

– Опасно!

Джарван отпрянул.

Песчаный Лев кинул ему под ноги «дипломат» со спутниковым телефоном. И вывалился из окна, разбив своим телом стекло – хорошо еще сюда не дотянулась мода на стеклопакеты, тогда фокус не удался бы.

Приземлился он мягко – под окном была куча песка, который использовали для набивки мешков, применяемых при оборудовании защищенных огневых точек.

За спиной громко ухнуло – по ушам врезало основательно…

Получилось! Этот крик «Опасно!» на краткий миг смутил Джарвана, и этого времени хватило, чтобы бунтовщик замешкался с нажатием на спусковой крючок. А потом рванул небольшой тротиловый заряд, вделанный в кейс. Он срабатывал на счет пять после нажатия кнопки. И его должно было хватить на то, чтобы покалечить, а то и убить негодяев.

Еще не поднявшись на ноги, Песчаный Лев заорал что есть мочи:

– К оружию! Измена!

Этот клич во всех странах и на всех континентах испокон веков моментально мобилизовывал людей, встряхивал не хуже, чем удар тока.

Вот уже замельтешили подстегнутые призывным криком солдаты из личной охраны Песчаного Льва. Кинулись к своему оружию остальные моджахеды.

– Джарван и двое с ним! Взять их! Они там!

Бойцы ринулись на захват.

Из здания послышалась короткая очередь. А потом дикий визг.

Песчаный Лев встряхнул головой, думая, что отделался необычайно легко. Контузии нет – взрывная волна прошла, когда он уже рухнул на песок. Несколько порезов от осколков оконного стекла не страшны.

Очень быстро все было кончено. Одного бунтовщика убило при взрыве. Второй попытался отстреливаться, но был убит. А оглушенный Джарван выжил. Его вытащили из дома и бросили на асфальт перед крыльцом.

– Он хотел убить меня! – крикнул Песчаный Лев. – Его купили неверные!

Вокруг загалдели, заорали. Все шло к тому, что Джарвана растерзают голыми руками. Оно и к лучшему.

Но бунтовщик неожиданно открыл глаза, приподнялся и закричал:

– Он врет! Он сам неверный! Услышьте, правоверные, правду!