Вокруг дома Радика стояли люди и тоже слушали симфонию. На их лицах была какая-то напряжённость, они слушали её так, словно боялись пропустить хотя бы одно мгновение, словно от этого зависела вся жизнь на земле. Я дошла до них, остановилась, и дождалась триумфального завершения симфонии. Люди молчали. Я зашла в сарай и подошла к клетке с Лазутчиком, рядом с которой стояли Сакатов, Илья и Татьяна. Лазутчик молчал.

— Слушает? — спросила я Сакатова.

— Ещё как! — Радостно откликнулся Сакатов — И предпочитает именно Бетховена. Сначала мы поставили ему героическую симфонию. Он, по моему, даже ни разу не пошевелился. Считай, сорок пять минут звучала героическая, и двадцать пять минут пятая. Час десять. Это рекорд! И смотри, всё ещё молчит.

— Благоговеет! — Усмехнулся Илья — Призна́юсь, недооценил тонкую и ранимую душу нашей мартышки.

— Ставьте ещё, не будем судьбу испытывать! — В дверях показался Иван — Даже у Ленки Андрейка сидит и слушает, слюни от удивления пускает. Вот она, волшебная сила искусства! Оля, удалось поговорить с Фёдором Викторовичем?

— Да, удалось. Разговорился. — Ответила я.

— Идём в гостевой домик, расскажешь.

Иван оставил возле клетки Радика и Дениску, и мы пошли в гостевой домик. Там я вызвала Анну, она появилась с мокрыми волосами, видимо только после душа. Мы расселись вокруг стола, и я рассказала им всё, что узнала от Фёдора Викторовича. А напоследок заставила Илью мне позвонить, чтобы они услышали звук, который так раздражает Назу.

— Да меня тоже такой звук раздражает, особенно после Бетховена! — Сказал Илья — А ты уверена, что Фёдор Викторович с тобой разговаривал не по заданию Назы? Ты, надеюсь, не сказала, у кого сейчас этот медальон?

— Он и не спрашивал. — Ответила я — И я ему верю. Он сам устал от этой Низы. Когда он рассказал про крюк, который она ему всадила на три года, я поняла, что он больше всего хочет, чтобы она сгинула. Он боится её. И есть за что.

— Так ведь и Наза боится! — Сказала Анна — Она боится вернуться к Морене не победительницей, чтобы разговаривать с ней на равных, а неудачницей, которую снова привяжут к своей госпоже. Медальон теперь ей труднее будет отследить — Она достала из кармана кожаный мешок и показала его нам — В мешочке соль, медальон в ней лежит.

— Просто в соли? — Переспросил Иван — Или в магической соли?

— Соль сама по себе магический продукт. Считается, что она отпугивает нечистую силу.

— Да-да, отпугивает! — Поддержала её Татьяна — Раньше её на порог сыпали, чтобы всякая нечисть не перешагивала.

— Нам на поляну надо. — Сказала Анна — Там тебе, Оля, надо будет постараться вступить в разговор с теми, кто поёт над воинами. Они нам и подскажут, как нам разорвать мрак над погибшими и отпустить их пленённые души, чтобы они покинули эту страшную ловушку. И может узнаем, что за ценная для Назы душа у одного из воинов.

Глава 10.Верность

Приехал Сергей вместе с Фёдором Викторовичем, чьё появление нас несказанно удивило. Вот уж кого мы совсем не думали снова увидеть. Фёдор Викторович, помявшись, сказал:

— Я с вами останусь, может, и пригожусь. Я смотрю, тут вам лишние руки не помешают.

Сергей осмотрел клетку, потом кивнул на собравшийся возле дома народ:

— Приу́чите деревню к классике, будут теперь требовать симфонический оркестр к себе на гастроли. И Лазутчик в первом ряду сидеть будет.

Сакатов назначил Дениску главным по музыке, скинув ему ссылки на все концерты, хотя Дениска хотел с нами поехать. Но мы ему объяснили, какая ответственность на него возложена, и он сдался. Он уже перезнакомился со всеми местными ребятами, у них была общая забота, общий враг, который сплотил их ряды, и они наравне со взрослыми несли дежурство. На крыльцо вышла Лена, и сказала, что голодными нас не отпустит. Война войной, а обед по расписанию. Она стойко приняла тот факт, что дом их отныне в самой гуще боевых действий, а армию надо кормить. Я отозвала Дениску в сторонку и сказала, чтобы он, на всякий случай, смотрел за Фёдором Викторовичем, и ребятам наказал, чтобы не спускали с него глаз. Дениска согласно кивнул.

— Я думаю, — сказал Иван, когда мы после обеда сели в его Уазик — Надо ещё взять с собой и Серёгу. Чем нас больше, тем у нас больше шансов справиться с Назой, а она точно там появится. Здесь без него обойдутся, вся деревня собралась. Главным оставим Радика, на него можно положиться.

Сначала мы хотели Полкана оставить в деревне, потому что нас набилось в Уазик семь человек: Иван, Илья, Сакатов, Татьяна, Анна, Сергей и я. Но он заскулил, глядя на Ивана, и мы посадили его за задними сиденьями, впихнув между канистрой и большой спортивной сумкой с инструментами. Он молча терпел, готовый на любые испытания, лишь бы его только взяли с собой.

Наконец сборы закончились, и мы выехали из деревни.

— Оля, тебе надо будет остаться на поляне одной, так лучше будет. — Сказала мне Анна — Но мы будет следить, чтобы Наза тебе не помешала. Я думаю, она сейчас усиленно ищет медальон, поэтому ты будешь не в приоритете.

— А если соль не поможет, и она его найдёт? — Спросила я её.

— Она всё равно, рано или поздно, почувствует его. Попробуем тот же приём, что и с Лазутчиком. Включим музыку.

— Я включу звонок. — Сказал Сакатов — Я его уже скачал. Лишь бы телефон не сел.

— Самое главное сейчас, это установить контакт с нашими хранительницами. — Снова напомнила Анна — Если тебе показали битву, значит, они доверяют тебе.

— А если они не знают, как помочь воинам?

— Тогда они тебе скажут, кто знает.

— А мы точно доверяем Фёдору Викторовичу? — Вдруг спросил Илья — Он там не выпустит нашего меломана из клетки? Что- то мне беспокойно!

— Никого он не выпустит! — Ответил Сергей — Мы же его не одного оставили, там Радик, народ. И мне кажется, он остался больше из-за того, что боится. Ольга Ивановна правильно ему сказала, что когда Наза разбушуется, то отыграется она за свои неудачи на нём на первом. Я заглянул в гостевой домик к Рите, сказал, что здесь Фёдор Викторович, так она ответила, чтоб катился он к чёрту. Вот такие вот высокие отношения.

— Я тоже не до конца доверяю Фёдору Викторовичу, у него на руке печать Назы стоит, которую ему бабка поставила. — Сказал Иван —