Его охватило горькое сожаление. Лорен больше не маленькая дурочка с наивными глазами, которая полагает, будто мужчина и женщина должны полюбить друг друга прежде, чем лечь в постель. Ее восхитительным телом владели другие мужчины. Воображение услужливо нарисовало картину – обнаженная Лорен в объятиях Джима…

Осушив бокал, он немедленно наполнил его снова. Заглушить боль, отогнать мучительные видения… С бокалом в руке Ник плюхнулся на диван и положил ноги на стол.

Мало-помалу спиртное начинало действовать. Боль притупилась, и гнев немного улегся. Осталась только звенящая пустота.

– Что это на вас нашло? – спросила Джима Лорен на следующее утро.

Джим усмехнулся.

– Назовем это «неконтролируемый порыв».

– Я бы назвала это безумием! – воскликнула она. – Вы даже не представляете, как он разозлился. Он говорил мне грязные слова. Я… Мне кажется, он обезумел.

– Так и есть, – согласился Джим. Вид у него был довольный и удовлетворенный. – Он сходит с ума по вам, Лорен. И Мэри такого же мнения.

Лорен закатила глаза.

– Да вы тут все сумасшедшие. А я должна с ним работать! Как я смогу находиться там дальше?

Джим тихо засмеялся.

– Придется быть осторожной, – посоветовал он.

В течение следующего часа Лорен поняла, что имел в виду Джим. Шли дни, и ей временами казалось, будто она ходит по натянутому канату высоко под куполом цирка. Ник работал, точно одержимый, и нещадно подгонял всех – от управленцев высшего звена до мальчишек-рассыльных. И горе тем, кто не поспевал за сумасшедшим ритмом хозяина компании!

Если Ник был доволен работой своего сотрудника, он был с ним любезен, но холоден. Если же находились недочеты – чаще всего так и было – Ник обрушивал на беднягу лавину столь неприятных оскорблений, что у Лорен кровь стыла в жилах. Он был настоящий демократ: вымещал свое неудовольствие и на дежурной на коммутаторе, и на вице-президентах, и от его едкого сарказма вице-президенты покрывались холодным потом, а девушка-дежурная заливалась слезами. Высшие чины компании робко заходили в кабинет Ника, чтобы через несколько минут выскочить оттуда, как ошпаренные, и обменяться тревожными взглядами с бухгалтерами, которые, в свою очередь, выскакивали из кабинета, прижимая к груди бухгалтерские отчеты и компьютерные распечатки, прикрываясь ими, точно щитом.

На следующей неделе к среде атмосфера, царящая на восьмидесятом этаже, наэлектризовалась так, что грозила взрывом самой настоящей паники, которая запустила свои щупальца в каждый отдел, на каждый этаж. Больше никто не смеялся в лифте, никто не сплетничал возле копировальных машин. Только Мэри Каллагэн была спокойна и невозмутима. Лорен даже начинало казаться, что с каждым часом, проведенным в этой душераздирающей обстановке, ее пожилая коллега только расцветает. Хотя, с другой стороны, острый язык Ника обходил Мэри стороной, тогда как Лорен изрядно доставалось.

С Мэри Ник всегда держался исключительно любезно, а с Викки Стюарт, которая звонила ему не реже трех раз на дню, был просто само очарование. Ник всегда находил время для Викки, даже если был очень занят. Всегда брал трубку, когда бы она ни позвонила, и с довольным видом откидывался на спинку кресла, чтобы поворковать с ней не спеша. Его низкий голос сразу делался чувственным и вкрадчивым. Лорен слышала это, сидя за своим секретарским столом, и изнывала от ревности.

Вечером этой среды Ник должен был ехать в Чикаго, и Лорен не могла дождаться, когда же он покинет офис. Каждый рабочий день превращался в тяжелое испытание. Ник обращался с ней так, будто ему было противно даже смотреть на нее! И девушка чувствовала, что находится на грани срыва. Она могла бы раскричаться, расплакаться в любую минуту – спасала исключительно сила воли и гордость.

В четыре часа, за два часа до отъезда, Ник устроил совещание с финансовым отделом и вызвал Лорен в конференц-зал в помощь Мэри. Заседание шло своим чередом, и Лорен не поднимала головы от блокнота для стенографирования. Ее карандаш так и летал по страницам, когда голос Ника заставил ее вздрогнуть.

– Андерсон! – заорал он убийственным тоном. – Мы бы давным-давно закончили и разошлись по домам, если бы вы не пялились на бюст мисс Дэннер!

Лорен залилась нежным румянцем, а лицо пожилого Андерсона побагровело, что вполне могло быть признаком надвигающегося инсульта.

Как только последний участник совещания вышел из конференц-зала, Лорен, невзирая на предостерегающий взгляд Мэри, набросилась на Ника с яростными упреками.

– Надеюсь, ты доволен! – прошипела она. – Ты не только унизил меня, ты чуть не довел этого немолодого господина до сердечного приступа! Что-нибудь еще на «бис»?

– Уволю первую бабу, которая откроет рот, – ледяным тоном сообщил Ник. Обошел Лорен кругом и вышел из конференц-зала.

Разгневанная Лорен бросилась было за ним вслед, однако ее остановила Мэри.

– Не спорьте с ним, – посоветовал она, наблюдая за бегством Ника с лучезарной улыбкой. У нее был такой вид, будто она только что стала свидетельницей чуда. – Он сейчас в таком настроении, что немедленно уволит вас, а потом будет жалеть об этом до конца жизни.

Лорен колебалась, и тогда пожилая дама сердечно добавила:

– Он вернется из Чикаго не раньше вечера пятницы, что даст нам передышку в два дня. Завтра устроим себе неспешный обед где-нибудь за пределами этого здания – может быть, у Тони. Мы обе это заслужили.

На следующее утро роскошный кабинет без своего энергичного хозяина выглядел необычно пустым и заброшенным. Лорен твердила себе, что так даже лучше и что она наслаждается долгожданным покоем, но, по правде говоря, это было не так.

В полдень они с Мэри поехали в ресторан Тони, куда Лорен предварительно позвонила, чтобы заказать столик. В дверях обеденного зала стоял главный официант, как всегда, в своем черном костюме. Но Тони увидел их и вышел встретить лично. Лорен удивленно наблюдала, как он набросился на Мэри с объятиями – почтенная дама едва устояла на ногах, хотя благоразумно не носила высоких каблуков.

– Как было здорово, когда ты работала в нашем гараже с отцом и дедом Ника, – воскликнул он. – В старые времена я, по крайней мере, видел тебя и Ника гораздо чаще.

Тони с сияющей улыбкой повернулся к Лорен.

– Итак, малышка Лори, теперь вы знаете и Ника, и Мэри, и меня. Вы становитесь частью семьи…

Проводив их к столику, Тони снова широко улыбнулся Лорен.

– Вас обслужит Рикко, – сказал он. – Рикко считает вас необыкновенной красавицей. Каждый раз краснее, когда мы вас вспоминаем.

Рикко принял заказ и густо покраснел, ставя перед Лорен бокал вина. В глазах Мэри заиграли веселые огоньки. Но, когда парень ушел, она взглянула на девушку совершенно серьезно и без всякого предисловия начала:

– Хотите поговорить про Ника?

Лорен едва не поперхнулась.