Катти на этот рык и не оглянулась.

В два шага она миновала невидимое препятствие.

Взяла Клементину за руку, потянула за собой.

И, выведя ее без всякого усилия из-за магической стены, легонько подтолкнула к Идали.

Тот схватил жену в охапку, зажмурившись, как от сильной боли.

В следующий миг над головами обоих сверкнуло что-то, а потом…

Все погрузилось во тьму.

Башня угрожающе сотряслась, от купола до основания, раздался жуткий звук – слившиеся воедино рычание, вой и стон, – в котором слышались одновременно ярость и мука.

И на этом, как ни странно, все и закончилось. Даже испугаться времени не хватило…

Демон сдержал свой гнев.

Снова вспыхнул свет.

И, обнаружив себя и всех остальных все в том же кабинете, где ни один предмет не сдвинулся с места, несмотря на сотрясение башни, капитан Хиббит подумал с надеждой, что, в отличие от многих, Феррус, кажется, умеет проигрывать.

Впрочем, до настоящего конца было еще далековато. Поэтому он быстро глянул на Раскеля и, встретившись с ним глазами, дважды моргнул.

Тот приопустил веки в знак того, что сигнал принят.

И тут заговорил Идали – обращаясь к демону, выпрямившись, но по-прежнему крепко прижимая к себе жену:

– Так вот какого дара ты меня едва не лишил!

Глаза его сияли, и Кароль поразился – изнеможенного вида как не бывало, и выглядел сейчас старший брат лет на двадцать. Юнцом, вполне под стать Клементине, прекрасному цветку, который счастье мгновенно превратило в едва распустившийся бутон…

Демон скривился.

– Твоя взяла, – проскрежетал. – Скажи спасибо этой…

Он перевел тяжелый взгляд на Катти, скромно стоявшую в сторонке – словно и не совершила сию минуту на глазах у всех того, что смело можно было назвать настоящим чудом.

– Полегче! – сказал Идали, и к ней немедленно шагнули, заслоняя от демона, все остальные мужчины – Юргенс, Кароль и даже аркан. И Пиви поспешила присоединиться.

– Защитнички, – презрительно хмыкнул Феррус, с которого все-таки сползла частично маска человека с хорошими манерами. – Не трону я ее, успокойтесь. Зачем, когда и так никто не выйдет отсюда?… Твой дар, Идали, как бы он тебя ни радовал, увы, ничем тебе не поможет. Ты разве еще не понял, что отныне не сможешь руку поднять даже на… комара?

После некоторого общего замешательства вопрос, смутивший всех, задал Юргенс.

– Это о каком даре речь? – удивился он.

Ответила ему дева-асильфи – причем так пылко и радостно, словно все самое худшее уже навек миновало:

– О том, с которым он был рожден! Ведь Идали – врач Божьей милостью! И уже успел меня исцелить – стоило только прикоснуться!.. Его заставили забыть о светлой силе, дарованной ему свыше, сделали черным магом. Но сейчас он вспомнил все! И сила почему-то к нему вернулась и…

Она не договорила. Нахмурилась и с подозрением взглянула на демона.

А тот снова скривился.

– Не «почему-то», – сказал. – Конечно, ее вернула ты – когда он прикоснулся к тебе, будучи свободен. Только ты и только в этот промежуток времени, пока он не сделался снова моим слугой, могла вернуть ему и память и силу. И этого-то я и старался не допустить, забрав тебя у него, красавица! – Гримаса на его лице стала походить на оскал. – И теперь, если я выпущу его отсюда, у меня появится сильный враг – целитель, понимаешь ли… не столько тел, сколько душ… а уж это мне совсем ни к чему!

Феррус щелкнул пальцами.

В тот же миг люк в полу откинулся, и в кабинет один за другим стали шустро подниматься оттуда пренеприятного вида юноши в серой униформе. Прискорбно памятной капитану Хиббиту…

– И потому, – продолжил Феррус, – вы все останетесь здесь. Отпустить, уж извините, никого не могу. Поскольку ни к чему мне и спасательная экспедиция, которую кто-нибудь да организует!

Повернувшись к одной из «серых» личностей, он приказал:

– Позови Станнуса. Пусть займется призрачным гостем – как там его… нечего ему здесь болтаться!

Не успел Кароль удивиться, о каком таком госте речь, как Пиви уже ответила на вопрос, испуганно вскрикнув:

– Дуду!.. Не трогайте его, он-то при чем?

Юргенс поспешно обнял ее, утихомиривая, а демон, оставив без внимания сию беспомощную попытку заступиться за неприкаянного духа, обратился к другому своему прислужнику, веля открыть какой-то «погреб» и включить какой-то «сквозняк».

Пора!..

Капитан вновь обменялся с Раскелем быстрым взглядом и условным морганием, после чего аркан укрылся за спиной Юргенса, самого высокого из трех братьев, рядом с которым он старался держаться все это время. А сам Кароль, прикрывая его перемещение, шагнул вперед и заговорил с демоном – в надежде как отвлечь внимание на себя, так и выиграть несколько необходимых минут.

– Однако, – начал он, – рискованные вы делаете ходы, господин Феррус! Выходит, брат мой тринадцать лет прожил рядом с женщиной, которая одним прикосновением могла свести на нет всю вашу работу?

В тон свой он постарался вложить максимум восхищения.

И демон таки отвлекся. Как большинство злодеев – которые всегда испытывают потребность похвалиться изощренностью своего ума и потому оказываются не в силах устоять перед внимательным и способным оценить интригу слушателем…

– Ну, это не совсем так, – ответил он небрежно, поворачиваясь к Каролю. – Я почти не рисковал – ведь она не могла мне навредить, пока Идали был связан договором.

– Тот первый договор и в самом деле обладал такой силой? – недоверчиво спросил Кароль.

– Вы сомневаетесь? – Феррус вздернул бровь. – Право, капитан, можно подумать, что вы профан в демонологии. Чего не может быть по определению.

– Нет, конечно… но почему-то думается мне, что документ, подписанный когда-то Идали, договором в строгом смысле этого слова назвать нельзя.

– Допустим, но это не имеет значения. Две подписи и моя личная печать – вот то, что наделяет документ силой. Такой, что вписанные в него клятву или обещание нарушить попросту невозможно.

– Правда? Даже вы, подписавшись под своим обещанием, не сможете его нарушить?

– Даже я.

– То-то вы ему ничего на самом деле не обещали…

Феррус усмехнулся.

– Заметили?

– Ну, я-то из тех, кто своей выгоды никогда не упустит, – усмехнулся и Кароль.

Феррус снова поднял бровь.

И неожиданно предложил:

– Сыграем, капитан?

– Э-э-э… как-нибудь в другой раз? – от решительного отказа Кароль предпочел воздержаться.