Группа Смирнова без задней мысли вышла на берег. Не предчувствуя беды, русские миротворцы были даже рады встретиться с британским коллегой. Между тем вертолет на посадку не пошел, а отправился на еще один круг. «Места для приземления выбрать не может, что ли?» – с некоторым удивлением проговорил Гаврилов. С удивлением, так как удобных для приземления мест хватало, и они были видны невооруженным глазом. Что еще выискивал пилот, понять было трудно. Этот заход вертолета на второй круг должен был насторожить русских, однако они восприняли его как вполне обычную причуду уроженца туманного Альбиона.

Далее случилось то, о чем никто из российских миротворцев и помыслить не мог. Когда вертолет стал возвращаться, открылся люк и из него ударил пулемет. Ударил прямо по русским. Это было настолько неожиданным, что миротворцы сразу не среагировали. Старшина Гаврилов, волею случая оказавшийся чуть впереди, чем оба офицера, был мгновенно скошен пулеметной очередью и замертво рухнул на землю. Смирнов и Шелехов, опешив от неожиданности, тем не менее сумели принять единственно правильное в этой странной ситуации решение. Пригнувшись, они рванули обратно на аэроплатформу. Там можно было хоть как-то укрыться от обстрела. Это было важным, но не самым решающим моментом. Главное, что на платформе имелось оружие куда более мощное, чем автоматы. Но вот позволить этого Уэллер никак не мог, он стал вести стрельбу так, чтобы не допустить русских до плавсредства. Им пришлось побежать в глубь острова, чтобы скрыться от вертолета среди зарослей. О мощном оружии из запасов Смитов оставалось только мечтать. Оба миротворца давно успели снять с предохранителя свои автоматы и передернули затворы, в патроннике и одного, и второго ствола уже находилось по патрону. Единственным действенным способом защиты стал ответный огонь. Конечно, заросли могли укрыть миротворцев, но гарантии полной безопасности там быть не могло. Просто стоять или лежать и ждать, что ошалевший британец начнет выкашивать растительность плотным пулеметным огнем, не хотелось. Боевой дух русских диктовал отчаянное сопротивление. Отчаянное, не бездумное. Первые очереди были выпущены практически наобум, лишь бы ответить новоявленному противнику. А вот уже далее миротворцы приметили особенности движения вертолета и под прикрытием зарослей перебегали с места на место, причем выбиралась такая позиция, при которой они обстреливали вертолет с тыла. Но Генри и пилот уловили эту закономерность в поведении русских. Шансов на то, чтобы угадать следующий их шаг, у британцев было пятьдесят на пятьдесят. Остров все-таки не отличался большой площадью, и определить точку, в которой окажутся миротворцы, в принципе было возможно, что Уэллер и сделал. Точка, в которой оказались русские, была обстреляна. Мощный пулеметный огонь заставил Алексея и Михаила разбежаться в разные стороны. И так уж получилось, что вертолет полетел в направлении движения именно Алексея. По инерции он выбежал из зарослей и оказался практически на открытой площадке. Попытался вскинуть автомат, чтобы подстраховать себя автоматной очередью, однако патроны кончились. Вертолет неминуемо приближался. Британский капитан не спешил жать на гашетку, полагая, что сумеет накрыть русского горячим свинцом с минимального расстояния. Старлей осмотрелся. Вариантов спасения было немного, и одним из них оказался большой камень-валун, лежавший в нескольких шагах от него. Без долгих раздумий Смирнов бросился к камню, ощущая пулеметный прицел у себя на спине. И действительно стрельба с вертолета возобновилась. Преодолевая последние метры, Алексей «щучкой» прыгнул за валун. Пули просвистели совсем рядом, некоторые из них ударили по камню. Вертолет пронесся прямо над его головой. И в этот момент ему в голову пришла шальная идея. Он осмотрелся и нашел возле валуна камень поменьше, где-то размером с кулак. Крепко сжав его в руке, старлей принялся ждать, когда вертолет пойдет на следующий круг. Генри был уверен, что русский либо ранен, либо контужен. Ему хотелось довершить свое черное дело, выпустив в Смирнова пулеметную очередь, но так, чтобы уже наверняка покончить с ним, а затем переключиться на огрызавшегося стрельбой из зарослей Шелехова.

Алексей по-прежнему находился за валуном и не высовывался. Вертолет зашел на второй круг. Уэллер не спешил открывать огонь, желая сделать его прицельным. Русский по звуку определил, насколько близко от него машина, мысленно посчитал до трех, резко приподнялся, метнул булыжник в блистер и тут же залег на прежнее место. От удара пилот потерял управление, и вертолет заметался в воздухе. Генри ошалело давил на гашетку, надеясь, что пули настигнут русских, но пулемет стрелял абы куда. Пилоту так и не удалось вернуть контроль над вертолетом, после нескольких неравномерных и даже резких движений он ударился о торчащую из воды скалу и взорвался. Из огненного облака вылетали и разлетались на десятки метров обломки конструкции. Капитан Уэллер и пилот погибли на месте. Бесславная затея капитана бесславно и закончилась.

– Живой? – выбираясь из зарослей, выкрикнул Шелехов.

– Да что со мной станется! – явно хорохорясь, ответил Смирнов. Он-то понимал, сколько реально сил пришлось потратить для того, чтобы остаться в живых.

– Кольку жалко, хороший был парень, – грустно произнес Михаил, подходя к валуну. – И главное, непонятно, что это вообще было?

– Ну, почему же непонятно? – Старлей не разделял удивление товарища. – Британцы затеяли с нами грязную игру. И затеяли ее явно из-за нашего спутника. Иной причины для таких метаморфоз в поведении наших английских коллег я не нахожу.

– Да-а-а, – со вздохом протянул Шелехов. – Вот тебе и коллеги, вот тебе и товарищи по оружию.

– Как зашла речь о возможности отхватить аппетитный кусок чужого добра, вмиг овечки обернулись волками.

– Позорными волками, – уточнил Михаил.

Прапорщик Григорьев вместе с сослуживцами вырвался из клетки. Юные охранники, которых русскому удалось склонить на свою сторону, шума не поднимали. Оценив ситуацию, Виктор принял решение не убегать просто так. Ведь Тумани, возвратившись в лагерь, мог устроить настоящую резню! Зная его норов, логично было предположить, что бандитский главарь, скорее всего, не пощадит тех, кто упустил пленников. Следовало увести с собой и подростков. Однако возникал закономерный вопрос: как это сделать? Даже не в чисто «техническом» смысле, а в том смысле, чтобы они поверили русскому военному и согласились уйти с ним.

Григорьев поинтересовался у выпустивших их охранников, можно ли будет найти среди остальных недовольных Тумани и его властью.

– Да почти все недовольны, – ответил один из юных охранников. – Вот только молчим все, как рыбы. Иначе бы нас давно всех перестреляли или перевешали. Да и наркотики с алкоголем притупляют. Разве ж мы в своих деревнях всем этим баловались! Нет! А здесь это совершенно обычное дело.

– Да, с одурманенными подростками говорить будет трудно, но я все равно попытаюсь, – сказал прапорщик, обращаясь одновременно и к сослуживцам, и к охранникам. – Но для начала не мешало бы захватить имеющееся в лагере оружие.

– Мы покажем, где оно находится, – вызвался помочь второй из охранников.