дело — облапошить наивную дамочку, и совсем другое — идти на открытый конфликт с её грозным супругом.

— Эх, Хватов, такой реквизит у нас в руках, а ты… — сердито вскричал Николай.

Резко повернувшись к другу, он требовательно произнёс:

— Последний раз спрашиваю, идёшь?

Чтоб выглядеть более убедительным, Корнет вытащил из кобуры револьвер и направил на Хватова.

— Господин Хватов, настоятельно требую, чтобы вы ограбили банк. А то мне, бедному фараону, ловить некого, всех уже арестовал.

Хватов залился смехом. Ну до чего ж Савин был похож на Путилина! Его наглая рожа, обрамлённая густыми бакенбардами, сделала своё дело — Хватов уступил.

— Чёрт с тобой! Рассказывай свой план.

В это самое время, раскинувшись в широкой ванне с пеной, Путилин напевал себе под нос любимую песенку про весёлого барабанщика. Ему хотелось забыться от служебных дел, погрузившись в сладкую негу.

Гостиничный люкс, который он занимал со своей любовницей Настей, оказал бы честь любому богатому барину — просторный, чистый, обставленный по последней моде. Широкая кровать застелена надушенным бельём с кружевами. Мягкость новеньких подушек из розового атласа призывала к отдыху и наслаждению. Благо, стояло воскресное утро, и никто пока не омрачил его дурными известиями.

Белая французская мебель с позолоченными ножками, которой был обставлен гостиничный номер, мысленно уносила любовников к берегам Сены, где они мечтали когда-нибудь выпить утреннего кофе. Путилин обещал Насте, что это произойдёт, как только он закончит со своими важными государственными делами. Белоснежные розы в вазе из молочного оникса наполняли комнату расслабляющим ароматом.

Путилин уже вторую неделю отдыхал в компании молоденькой подружки. Московские каникулы помогали ему забыть о повседневных хлопотах. До сих пор отдых протекал в блаженном спокойствии, и следователь надеялся, что сегодня его тоже никто не побеспокоит.

Входная дверь громко хлопнула. Это Настя вернулась с прогулки.

— Настенька, ты? — окликнул Путилин.

— Да! — ответила девушка.

Голос её прозвучал сдавленно, словно Насте пришлось бежать со всех ног.

Иван Дмитриевич поспешно выбрался из ванны, надел шёлковый персидский халат и наспех побрызгал на шею одеколон. Когда он вышел в гостиную, Анастасия сидела на диване в странной напряжённой позе. Она не сняла шляпку и до сих пор сжимала в руках зонтик. Лицо у Насти было испуганным, словно она бежала от бандитов. Путилин в тревоге обнял её за плечи.

— Настенька, что случилось?

Девушка ответила, тяжело дыша:

— Ванечка, я еле ноги оттуда унесла! Я больше не пойду, даже не проси…

Путилин положил руку ей на бедро и заглянул в глаза.

— Они что, заметили тебя?

Анастасия смотрела на него с мольбой. Лицо её покраснело, на шее выступили розовые пятна.

— Ванечка, я не хотела… Они меня схватили…

Терпение Путилина истощилось. Он порывисто отстранился от девушки и принялся одеваться — торопливо натянул брюки и белую рубаху, застегнул ремень и вытер мокрые волосы пушистым полотенцем. Настя наблюдала за ним полными слёз глазами.

— Что ты им сказала? — чёрство спросил он, повернувшись к девушке и глядя ей прямо в лицо.

Анастасия глубоко вздохнула и облизала пересохшие губы.

— Всё сказала… И что ты здесь, и что за ними слежка…

Путилин шарахнул кулаком по столу так, что ваза с розами едва не упала.

— Дура! Я их два месяца пас. И теперь всё насмарку?

Настенька жалобно посмотрела на него снизу вверх. Она понимала, что Путилин — её содержатель, и она должна быть ему безмерно благодарна. Но сейчас страх преобладал над прочими эмоциями. Настя умоляюще сложила бледные ладошки под подбородком.

— Что же мне было делать, Ваня! Они убить меня обещали!

Путилин словно не заметил страха и раскаяния в глазах девушки. Он был беспощаден к преступникам, но ещё больше не любил трусов и глупцов.

— Да пропади ты пропадом! Они обязательно тебя убьют, — без всякой жалости произнёс Путилин.

Настя скорчилась и расплакалась жалкими детскими слезами. Следователь даже не обернулся. Он мерил комнату шагами взад-вперёд, стискивая кулаки от бессильной злобы. Потом резко остановился.

— Отправляйся в Псков к своим, сегодня же. Держи! — холодно произнёс Путилин.

Он вынул из бумажника толстую пачку денег и протянул девушке.

Анастасия шустро спрятала деньги в розовый вышитый саквояж. От щелчка застёжки Путилин вздрогнул. На миг ему показался, что кто-то стоит за дверью, и холодный пот пробежал по его спине.

— А как же мы? — несмело спросила Настенька. — Ты меня бросаешь?

Путилин помолчал. Потом повернулся к ней лицом.

— Я приеду к тебе, как всё уляжется. Точнее, когда поймаю этих взломщиков.

Следователь снова сжал кулаки, на лице его выступили желваки. Он мрачным взглядом смотрел в окно. Вдали, на горизонте, виднелась полоса леса.

— Эти негодяи поплатятся за то, что сотворили! — глухо проговорил он. — Никто и никогда не посмеет угрожать мне, законному блюстителю порядка.

Путилин строго взглянул на Настю, и та, зачарованная его внутренней силой и мужественностью, всхлипнула и кинулась ему на шею. Но Путилин не способен был проявлять нежность в такой момент. Он сдержанно отодвинул Настеньку от себя, и она послушно села на край кровати.

Девушка поглядывала на Путилина глазами преданной собачонки.

— Я не хочу от тебя уезжать! Пожалуйста, останемся вместе, Ваня!

Путилин вздохнул. Ему хотелось поскорее собрать вещи и убраться отсюда, пока нежданные гости не нагрянули в гостиницу.

— Нет времени. Я тоже поеду на вокзал. Завтра нужно обязательно быть в Петербурге, пока они не успели всё передать своим сообщникам.

Иван Дмитриевич твёрдо посмотрел на юную любовницу, и она покорно вздохнула под силой этого взгляда.

— Эх, Настя… Вставай. Надо собираться.

Понимающе кивнув, девушка принялась складывать свои вещи в саквояж. Она тоже хотела уехать подальше, но ужасно боялась остаться одна. Следователь схватил сумку и осмотрел комнату. Ничто не должно было напоминать о его присутствии здесь вместе с барышней.

8.

В управлении сыскной полиции всё находилось под строгим контролем Путилина. Он лично вникал в каждую мелочь, от документов на столе у переписчика до количества овса, заказанного для служебных лошадей. Подчинённые боялись его не меньше, чем преступники. Когда Иван Дмитриевич входил в здание управления, все замирали от страха. Следователь обычно являлся с хмурым видом, что усиливало напряжение среди подчинённых.

Савин, загримированный под начальника полиции, прибыл на службу в девять утра и быстрым шагом направился в кабинет Путилина. Он выглядел уверенным и самодовольным, на лице не было ни капли растерянности, словно он провёл в стенах этого заведения большую половину своей жизни. Савин не смотрел ни на кого и пролетел мимо дежурного полицейского по фамилии Исаев, который с нетерпением ожидал начальника. Исаев испуганно вскочил и побежал следом за корнетом. Перед самой дверью кабинета