– Эрвин, я всю жизнь мечтала об этом!

– Эрвин! Харра Мати*** – это кумир моего детства! О Эрвин!…

(***Харра Мати – легендарная женщина-шпионка-обольстительница Среднего времени. Прославилась неоднократными попытками обольщения членов Совета Пятнадцати из которых успешными оказались лишь почти все. – Прим. составителей хроник).

И так далее в том же духе. Когда девушки в своих аргументах дошли до принца Штарка, который за время приключений был изрядно подзабыт, Микки понял, что они настроены более чем серьёзно.

– Эрвин! – заорал Микки, до которого вдруг дошло, чего он может лишиться, вот так вот сидя на травке, из-за этих так называемых разведчиц. При этом возмущение, поразившее его, было столь сильно, что выразилось в виде внезапной потери словарного запаса. Микки судорожно вздохнул и, набрав воздуху, снова вскричал:

– Эрвин!

После того, как Микки в пятый раз набрал в грудь воздуха и воскликнул «Эрвин!», все обратили на него внимание. «Ага» – сказала Белинда,– готово, простудился и бредит!», «Перегрелся! – поправила Аманда, – сейчас будет припадок». Меченосец внимательно посмотрел на сидящего на травке благородного владетеля Бленда, затем на Белинду, потом на Аманду, затем поочередно на Бэйба, Бойба и Буйба, хотя последние никаких версий относительно состояния Микки не выдвигали, а затем с некоторой опаской положил руку юноше на лоб. Юноша не замедлил, всё так же сидя на травке, содрогнувшись всем телом, набрать воздуха в грудь и издать ещё один горестный вопль «Эрвин!». Меченосец поспешно отдёрнул руку и, придав своему лицу выражение соболезнующего участия, по возможности ласково сказал: «Успокойся, Микки». Получилось довольно неубедительно, поскольку из всех выражений лица, именно выражение соболезнующего участия в своей жизни меченосец применял крайне редко. Бойб подошел к Микки и, воспользовавшись тем, что Микки сидит на пятой точке, лизнул его в соленую щеку. Его примеру тут же последовали Буйб и Бэйб. И тут, видимо, под воздействием свиной слюны, Микки снова обрел дар связной речи.

– Эрвин! Я тоже хочу в разведку!

– Точно бредит! – словно эхо отозвалась Аманда.

– Микки! – с ласковой укоризной поспешила вмешаться в разговор Белинда. – Какая разведка в твоём-то состоянии! Ведь ты же простудился!

И Эрвин тут же набросил на юношу свой плащ. Микки замахал руками, избавляясь от него, поскольку тот застил ему свет.

– Да, Микки… тебе следует соблюдать покой, ведь ты перегрелся! – продолжила Аманда, а Эрвин меж тем судорожно стянул с больного плащ, затем подумал и стянул с Микки дублет. – И если ты не хочешь, чтобы у тебя был буйный припадок…

– Дуры! – как-то совсем не по благородному заорал в ответ благородный владетель Бленда, брызгая слюной. – Это я должен идти в разведку! Потому что я, а не вы! Сами вы! Простудился! Да я как бык!

– Вот, – сказала Белинда. – Я же говорила – буйный припадок! Бык!

– Здоров! – продолжил настаивать Микки. – И хочу! В разведку!

– Да бог с ним, – немного нервно сказала Аманда. – Пусть идёт куда хочет.

– Ты что говоришь, – возмутился меченосец. – Ты знаешь, какой это риск – разведка? Ты знаешь, как это опасно? Если шпиона поймают, ему сначала отрубят левое ухо, потом правое, потом язык, а если он и после этого не заговорит, то тогда ему отрубают все пальцы на ногах, начиная с мизинца правой ноги и кончая мизинцем левой! А потом тоже самое проделывают с руками шпиона. Один раз я присутствовал на допросе! Спасибо! Больше не хочу! Стоны несчастного шпиона до сих пор стоят у меня в ушах!

С этого момента, мысли девушек приняли совершенно иное направление. Собственно в следующие двадцать минут обсуждался всего один вопрос: что надо будет делать Микки с’Пелейну в разведке. О тяжелом физическом состоянии храброго юноши все как-то забыли, а сам ученик лекаря, то есть, простите, благородный владетель Бленда, напоминать об этом не стал.

Микки идёт в разведку! Наш юный храбрый друг, рискуя собственной жизнью, идёт на разведку! Там очень опасно! Поэтому лишь самые храбрые и сильные достойны этой участи! Стоп, а почему тогда Эрвин не идёт в разведку? Последнюю реплику произнесла Белинда, которая вдруг внезапно сообразила, что раз уж на то пошло, то у Эрвина опыта в подобного рода делах побольше, чем у кого бы то ни было в их славной компании. В ответ на эту, в общем-то, справедливую претензию меченосец тяжело вздохнул и сказал, что он не может. Вчера ещё мог, а сегодня уже не может.

– Ага! – тут же сказала Белинда. – Готово! Докомандовался! Простудился и бредит!

– Да нет, – перебила Белинду Аманда. – Перегрелся, так что жди буйного припадка!

После этого миру была подарена еще одна блестяще исполненная акция по укреплению дисциплины. Несмотря на протесты девушек, утверждавших, что это унизительно – подчиняться больному человеку, Эрвин быстро их убедил в том, что во-первых, это не унизительно, во-вторых, никакой он не больной, в-третьих, куда они денутся, в-четвертых, орать будете – еще хуже будет, в-пятых, согласно уставу ордена меченосцев, командир отряда не имеет права ходить в разведку, дабы в случае гибели не оставить отряд без командира. Реплика Аманды насчёт того, что без такого командира они прекрасно обошлись бы, была проигнорирована, и дискуссия вернулась в прежнее русло.

– А знаете что? – вдруг вдохновенно заявила Белинда. – Он должен быть крестьянином!

– Кто – он? – хором спросили командир отряда и Микки, и лишь Аманда с полуслова поняла свою подругу.

– Точно! – вскричала она. – Крестьянином, идущим на рынок!

– Продавать поросёнка! – ликующе завершила Белинда.

– Какого поросёнка? – снова хором спросили командир отряда и благородный владетель Бленда.

– Вот этого! – хором вскричали девицы, впрочем, наверное, мы не можем их так называть? Ведь одна из них замужем …

– Вот этого! – хором вскричали девица и замужняя женщина***, при этом Аманда показала рукой на Бойба, а Белинда на Буйба, в ответ Бэйб, Бойб и Буйб протестующе хрюкнули. (***Точность и ещё раз точность изложения – вот к чему должны стремиться все уваж. себ. сост. хроник!). Бойба и Буйба возмутило, то, что их, взрослых боевых свиней, назвали поросятами, а Бэйба обидело то, что показали на Буйба и Бойба, а не на него.

Что делать, душа боевой свиньи Ортаска таинственна и многогранна. История знает немало примеров того, как боевые свиньи являли миру чудеса загадочности и непоследовательности. Взять хотя бы знаменитую битву при Бюль-Полад-Бюльвиле, когда исход битвы решил массированный удар боевых свиней Ортаска, молодецким ударом опрокинувших боевое построение ортаскцев и в клочья растерзавших собственный обоз. К столь причудливому стечению обстоятельств привела роковая ошибка командующего войсками Ортаска, генерала Чики Ба Бонтона, решившего перед битвой свиней не кормить, дескать,