– О, хм, на выходных.

– Но… уже вторник. Почему ты не позвонила мне… ну… сразу?

– Я звонила! – ответила Бронвин чуточку поспешно. Элис была уверена, что она заметила бы звонок от Бронвин. Не так уж она была занята в те дни. – Но ты не ответила на звонок, а я не хотела оставлять сообщение. Вчера я ездила в Бостон на переговоры и вот теперь звоню тебе. Слушай, я понимаю, тебе кажется это безумием. Мы встречались лишь несколько месяцев, но я правда думаю, что все правильно. Ну, все выходят замуж. И мы вместе уехали на выходные, ну, вот я и подумала. Типа, жизнь слишком коротка, понимаешь? А если я буду думать только о своей карьере, то выпаду из этой жизни. Я не хочу через пять лет проснуться успешной, но одинокой, и глядеть на счастливые семьи вокруг.

– Так. Подожди. Ты вышла замуж, потому что боишься выпасть из жизни? – Элис не выдержала и фыркнула. – Брон, ты столько говорила о клише миллениалов.

Ответом стало молчание.

– Ты слышишь сама, как нелепо это звучит, – не унималась Элис. – Все-таки замужество – это серьезный шаг, а не решение сделать микроблейдинг бровей, потому что не хочешь оставаться в Манхэттене единственной женщиной с тонкими бровями. – Она старалась понизить голос, чтобы он не звучал так пронзительно. – Ты берешь обязательство на всю жизнь, Бронвин. Ну, типа, «пока смерть не разлучит нас».

– Слушай, Эли, не у всех бывают такие киношные встречи, о’кей? Не всем попадается в Центральном парке такой вот Нейт. Некоторые из нас говорят «да» хорошему парню, которого хоть и знают совсем недолго, но безусловно любят. А потом скрещивают пальцы, чтоб не сглазить. – Бронвин вздохнула и добавила уже спокойно: – Ты просто не понимаешь, как тебе повезло.

– Бронвин, прости. Мне правда нравится Даррен, честное слово, вот только…

– Когда я с ним, у меня ощущение, что так и должно быть. Типа, я не могу и вообразить, что я не буду с ним. Я думала, что ты поймешь меня лучше, чем кто-либо, – сказала Бронвин. – Я думала, Эли, что ты порадуешься за меня.

– Я рада. Рада! – Элис жалела, что не может перенестись на десять минут назад и совсем по-другому отреагировать на новость о замужестве лучшей подруги.

– Слушай, мне пора. Я уже почти приехала на брифинг.

– Хм, о’кей? Может, позже еще поболтаем? – торопливо предложила Элис, чувствуя себя отвергнутой. – Эй, и поздравляю тебя. Прости. Мне действительно надо было с этого начать.

– Да, о’кей. – Помолчав, Бронвин добавила: – Пока, Эли.

Элис потом терзалась – позвонить или нет, но знала, что Бронвин скорее всего не ответит. На ее месте она бы так и сделала. Вместо этого Элис пошарила дрожащими пальцами в ящике, вытащила пачку сигарет и сорвала прозрачную упаковку. На кухне она взяла спички, которые Нейт хранил для барбекю, широко распахнула окно и оперлась о столешницу. Она уже хотела чиркнуть спичкой, но вспомнила о старинном перламутровом мундштуке, лежавшем у нее в столе.

Первая сигарета сломалась при попытке запихнуть ее в мундштук, но со второй все получилось. Элис сунула мундштук в рот и поднесла пламя к сигарете. Она представила себе, как Нелли, с жемчугом на шее, курила вот так, опершись о столешницу, и крепко сжимала мундштук, медленно выпуская в окно пьяные кольца дыма.

Элис жадно затянулась, но тут же закашляла, и у нее выступили слезы. Но она сделала еще одну затяжку и, несмотря на легкое головокружение, выпустила дым в окно. Подхваченные ветерком тонкие струйки дыма тут же поплыли на кухню.

Она быстро докурила сигарету, ее мутило, но голова от никотина просветлела, и в ней возникли две отчетливые мысли. Первая: Элис ужасная подруга, и она не имела права осуждать кого-то за вступление в брак, особенно после ее недавнего поступка; и вторая: Бронвин, пожалуй, права. Возможно, бракосочетание должно быть спонтанным и опирающимся скорее на чувства, чем на рациональный подход. Может, чем упорнее кто-то работает над созданием идеального союза, тем больше сил он вкладывает в идею семьи, а не в сами отношения между супругами, хотя они-то как раз важнее всего.

Вскоре после их переезда в Калифорнию девятилетняя Элис спросила у Жаклин, когда та выйдет замуж за Стива. Отец Элис и Жаклин не были официально женаты и жили в гражданском браке все сумбурные десять лет. Элис ужасно хотелось, чтобы мать носила на пальце обручальное кольцо, как другие мамочки. Чтобы на этот раз все было официально, Стив не бросил бы их и им не пришлось бы снова переезжать.

Жаклин взяла дочку за ее маленький подбородок и очень серьезно посмотрела ей в глаза.

– Элис, есть множество причин выйти замуж, не имеющих никакого отношения к любви. И можно быть по уши влюбленным и не выходить при этом замуж. Но в любом случае никогда не вступай в брак, если не будешь уверена, что умрешь – в прямом или переносном смысле – без этого человека. Он должен быть тебе нужнее, чем кислород. Иначе ты задохнешься уже через год, черт побери.

Нелли

28 августа 1956 года

Заварное шоколадное печенье

2 чашки сахара

½ чашки молока

½ чашки какао

1 ст. л. сливочного масла

2 чашки овсяных хлопьев

1 чашка кокоса

1 ч. л. ванильного экстракта

Смешайте сахар, молоко, какао и сливочное масло, доведите до кипения и варите 5 минут. Снимите с огня. Добавьте хлопья, кокос и ванильный экстракт, быстро перемешайте и, зачерпывая ложкой, выкладывайте на вощеную бумагу. Дайте печенью остыть.

Печенье остывало, а Нелли выкладывала на блюдо ролл-сэндвичи с лососем и маринованным укропом, когда прибыли первые гости – Китти Голдман и Марта Грейвс, они обе никогда не опаздывали даже на минуту. Элен открыла им дверь. Послышался голос Китти:

– Можно сразу ставить на стол, прямо по центру. Ой, осторожнее. Возьмите обеими руками. Блюдо принадлежало еще моей матери. Оно бесценно. – Последние слова она подчеркнула театральным шепотом, и Нелли засмеялась, вешая фартук. – Нелли! Мы пришли!

Это был их ежемесячный соседский междусобойчик. Обычно он проходил в доме у Китти – она считалась президентом группы, – но на этот раз та с неохотой согласилась перенести встречу в дом к Нелли из-за ее травмы. Гипс сняли уже две недели назад, но ходила Нелли все еще медленно, лодыжка потеряла гибкость, а нога стала тоньше из-за долгого заключения в гипс.

Нелли встретила женщин в переднем холле, а Элен понесла (осторожно, обеими руками и с хмурым лицом) блюдо с печеньем. Марта, прижав тарелку с фаршированными яйцами к огромному животу и тяжело дыша, наклонилась и поцеловала Нелли в щеку. Она выглядела опухшей и покрылась пятнами – совсем как перезрелая слива, готовая упасть с дерева. Когда вернулась Элен и хотела взять у Марты тарелку, та сказала, что справится сама, и ласково улыбнулась. Китти закатила глаза.