– Я думал, это никогда не случится, – срывающимся голосом просипел он. – Но так ждал…

Осмелев, Димка встал вплотную к Саше и по обе стороны от нее прижал ладони к стене. Но этот плен не был страшен, а внутренний сторож-пес лишь приветливо вилял хвостом. Саша слышала, как отчаянно бьется у Димки сердце, а запах теплой отсыревшей зимы, что шел от его волос, туманил голову. Тогда она подняла лицо, закрыла глаза, и вся ее бесконечность поплыла маленькой лодкой по волнам спокойного океана. И здесь, в кромешной темноте, Саша чувствовала, что ей всегда нужен был лишь этот человек и никакой другой. В тот миг она поняла, что глаза зачастую обманывают нас, и только сердце всегда видит суть…

А потом они пили горячий чай, и зима, принесшая столько горестей и нежданных перемен, казалась сейчас далекой сказкой о Снежной Королеве.

Саша долго рассказывала о том, что приключилось в их семье, а Димка слушал ее с таким интересом, будто эта дырявая Сашина жизнь была куда занимательнее любого спектакля, романа или фильма. И даже слово вставить боялся. Саша говорила о том, как все последние дни в ней боролись желание узнать правду о брате и страх перед этой правдой. О мыслях и чувствах, что переполняли ее. О том, как все эти каникулы она ходила вокруг да около семейной загадки, а ответ был совсем рядом – только протяни руку. Только вот страшил этот ответ, точно огонь: когда держишь ладонь на расстоянии – тепло, а дотронешься – обожжешь пальцы. А Димка целовал ее пальцы и дул на ладонь, отчего становилось тепло и немного щекотно, но очень-очень приятно.

И снова Саша думала о маме, вновь и вновь спрашивая себя – можно ли простить ее ложь? Можно ли принять ее поступок?

– Ну не могу я ее понять, и все тут! – жаловалась она, ища ответ в глазах друга. – А что скажешь ты?

Димка задумался, пожал плечами:

– Не знаю, что сказать. Порой мы и себя не понимаем, не то что других. Знаешь, как я себя ругал, когда тебе все эти сообщения отправлял. Все думал: куда лезу и зачем? А оказалось, очень даже удачно влез…

Саша отмахнулась от очередного поцелуя:

– Ты опять о своем!

– А о чьем мне еще? – удивился Димка, а потом задумался. – Я часто вспоминаю одну книжку – «Норвежский лес». Знаешь, там главный герой – совсем еще мальчишка, а про его родителей в романе буквально пара слов. И все я не мог понять: в чем же дело, почему так мало внимания Мураками уделил этим родителям? А сейчас вот подумал. Может, просто у каждого своя жизнь? И про родителей пришлось бы совсем другой роман писать? А?..

Тогда Саша тоже задумалась. И представилось ей, что каждый своей жизнью пишет свой собственный роман. Один человек скрупулезно продумывает сюжет и детали, а другой пускает все на самотек – будь что будет. И выходит, что чужие романы мы можем лишь бережно перечитывать, а вовсе не дописывать в них свои сюжетные ходы. А того хуже – ругать автора за скукоту или излишнюю пылкость. Какое мы имеем на это право? Пусть это совсем чужой человек или же близкий родственник – каждый имеет право на свою книгу. На свою жизнь…

– Может, ты и прав. – Саша в который раз удивилась тому, что прячет шкатулка под именем Дима.

– Справа – прав, слева – лев, – и Димка изобразил льва…

Они еще долго говорили о каких-то глупостях – смеялись и даже шутили. Будто хотели за один вечер узнать друг о друге больше, чем за всю жизнь. И тихо тикали старые настенные часы да длинные стрелки пробегали один круг за другим – последние круги детства Саши и Димки. Но ребята сейчас не обращали на эти часы никакого внимания…

– Я тут решил поступать в московский институт, – сказал вдруг Димка, сделав серьезное лицо. – Как ты смотришь на то, что я буду частенько болтаться рядом?

– В какой институт? – переспросила Саша.

– Без понятия, – усмехнулся он. – Определенно, в московский.

– Поступай, – согласилась Саша. – Непременно!

А потом начала представлять, как Димка «частенько болтается рядом» – от чего на душе становилось тепло и спокойно, а вся эта зима показалась маленьким кусочком льда в стакане апельсинового сока. И очень захотелось спросить Димку о чем-то несерьезном: просто сморозить глупость, но чтобы тебя при этом поняли, а не обсмеяли или удивились.

– Димк, а ты ночью подушку переворачиваешь? – шепнула она. – Знаешь, я ее верчу сотню раз за ночь, честное слово!..

Но Димка ничего не ответил, только обнял ее и начал снова целовать, целовать, целовать…

Когда ребята выбрались на улицу, уже вечерело. Им надо было поскорее вернуться к остальным, чтобы не вызвать лишних расспросов. Сейчас Саше и Димке хотелось сохранить в тайне тот робкий огонек, что зажегся между ними. Чтобы зима ненароком не задула его своим морозным дыханием. Взявшись за руки, они шли к дому Павла Львовича и уже издали слышали перебор гитары и душевное многоголосье – песни тихо скользили по ледяной Истре. А Саша думала, что порой даже в самых грустных и тяжелых днях таится счастье. И не знала, стыдиться ей этого или просто радоваться…

Неожиданно им навстречу выехал новенький автомобиль – блестящий и покатый, точно карамель. Здесь, на старых улицах провинциального городка, глянец и чистота этой машины казались гостинцем из будущего. Будто бы время застревало в цепких ветвях тянущегося по оврагу леса и не просачивалось сюда, в тихую глубинку. Колеса, замедляя ход, разбрызгали мокрый снег, стекло плавно опустилось, из автомобиля выглянула молодая очень симпатичная девушка. Она приветливо помахала ребятам рукой.

– Простите, можно вас спросить?

Саша с Димкой удивленно подошли ближе.

– Не подскажете, кто это здесь такой умелец? – улыбалась девушка. – По всему парку изумительные скульптуры! Как бы найти того резчика, мне это очень нужно. Хочу заказать несколько…

Пока Саша оставляла юной красавице Мишкин телефон, ее не покидало ощущение, что это лицо она уже где-то видела. И повезло же девушке наткнуться на сестру талантливого резчика. Хотя, вероятно, удача улыбнулась не только ей.

– Везет же Мишке – эти скульптуры, судя по всему, дорого стоят, – Саша радостно захлопала в ладоши, как только машина отъехала. – А вот девушка показалась мне какой-то знакомой. Ты не заметил?

– Так ты ее не узнала? – хитро переспросил Димка. – Это же та самая красотка из журнала!

– Какого еще журнала? – не поняла Саша.

– Эту дамочку, точнее ее снимок, Мишка уже год в кошельке таскает, – смеялся Димка. – Но, надо сказать, в жизни она куда симпатичнее – не такая помятая!

И Саша сразу вспомнила ту фотографию, что Миша вырезал из журнала и постоянно носил с собой, не обращая внимания на ухмылки и насмешки друзей. Без сомнения – это была та самая девушка. Наверное, дочка какого-нибудь богача из тех, что облепили реку Истру своими роскошными коттеджами. Миша всегда казался окружающим странным и непонятным человеком. И Саша впервые подумала, что странных людей зачастую окружают странные события. А мечты порой сами выпрыгивают из потайных карманов, чтобы познакомиться с нами…