— Поторапливайся! — подгоняла Агата, как бы невзначай удерживая в руках небольшой клинок с кухни фон Миллера. Таким повариха разделывала мелкие кости и хрящи: острый, словно у доктора. — У меня не так много времени, к превеликому сожалению. Уверенна, твой дорогой феодал ищет тебя. Но... Когда он будет здесь, я буду уже далеко.

— «Я»? — напряглась девушка, на мгновение остановившись. Но когда холодное лезвие уперлось в поясницу, то тут же продолжила двигаться вверх на гору. — А как же Матильда и Баркеншоу? Ты позволишь Людвигу поймать их?!

— Людвигу… — перекривляла Агата, которой явно не понравилось ласковое обращение. Она поморщилась и раздраженно полоснула по голени Адалин ножом, оставляя небольшой порез. Будто некое предупреждение, которому Сомерсильд следовать точно не собиралась. — В какой-то степени, ты права.

Адалин догадалась, что Агата собирается убить помощников. Ведь все, что могли, они успели выполнить. Дальше наивные аптекарь с юной горничной были не нужны, запуганные и беспомощные.

Пытаясь придумать план спасения и хоть как-то отвлечь девушку, Адалин пробормотала себе под нос:

— Не понимаю… Неужели ты думаешь, что подобное поведение заставил Людвига полюбить тебя? Неужели ты настолько больна и наивна…

— Он – чудовище. Такие, как он, принимают только жертву во имя любви. — со всей серьезностью заявила Агата, чем не на шутку испугала Сомерсильд. Девушка обернулась, с тревогой заглядывая в обезумевшие глаза бывшей горничной. Впервые было так четко видно ее помешательство и явное отсутствия психического здоровья! — Как только Людвиг оценит то, что я делаю ради него, то примет меня обратно.

Адалин больше не хотела спорить, потому как не видела в этом смысла. Каждый шаг вперед был для нее шагом в бездну. Отсчитывая секунду, девушка понимала, что вот-вот придёт ее конец. От части она была рада, что жизнь ее обрела смысл и теперь она знала, что такое любовь… Но с другой стороны сердце Адалин разрывалось от тоски и боли за то, что могло было сложиться, но не судьба…

— Он успеет, — шептала Сомерсильд себе под нос, словно молитву. Не замечая дождя и ветра. — Он найдет меня.

— Найдет, — насмешливо кивнула разобравшая слова Агата, а затем развеяла в пух и прах надежды девушки:

—Только вот… Не успеет.

— Ты так сильно веришь в себя, что?... — Адалин оборвала себя полуслове, ведь внезапно лес проредел, а перед глазами появился обрыв. У подножья его располагался целый город с жилыми домами, тавернами, бутиками. Только вот высота была настолько огромна, что люди походили на мелких чаек.

— Верь в себя, но подстраховывайся. — плотно зафиксировав ладонь на шее девушки, Агата подставила нож к лопатке и замерла, будто давая девушки свыкнуться с мыслью о неизбежности смерти. Кончик лезвия поцарапал кожу, заставляя покалывая импульсами разлететься по телу. — Мои глаза в замке доложат, когда фон Миллер с людьми подойдет ближе, чем стоило бы.

Сомерсильд стояла на самом краю обрыва, босые ступни ее нещадно соскальзывали. Как бы не пыталась она казаться сильно и храброй, слезы текли из глаз, а дыхание напрочь сбилось.

— Видишь всех этих людей внизу. Целый город, Адалин, — прошипела Агата в ухо Адалин, все плотнее вжимая клинок. — Твой дорогой жених не сможешь спасти тебя. Обращение перед народом нарушит договор. Фон Миллер никогда не пойдет на казнь ради какой-то безродной, глупой, наглой крестьянки.

Сглотнув тяжелый ком, Сомерсильд нарочито равнодушно выдохнула:

— Зачем ты мне это говоришь?

— Хочу, чтобы, умирая ты знала, что жизнь твоя прожита зря, а честь отдана мужчине, которые совершенно тебя не любил.

С горла Адалин сорвался нервный смешок, мгновенно переросший в истерику. Она хохотала, как последний раз, пугая этим Агату и вызывая в ее злобных глазах недоумение и негодование.

Из ниоткуда, словно из воздуха, замерцало ослепляющее золотое сияние. Девушки поморщились, так и не узнав, откуда явился огромный разъярённый дракон: из лестной чащи или с обрыва… Уставившись на девушек, он вытянул лапы вперед, подставляя их Адалин.

— Ты пришел… — вымолвила Адалин с придыханием, глаза в родные глаза.

Она не думала о том, что будет дальше… Лишь один вид мужчины внушил в нее радость, блаженную негу, разливающуюся по телу волнами счастья. Но Агата держала ее крепко, не пошевелиться. Девушки словно стали одним целым, неразрывно единым. Сомерсильд не успела закончить фразу, как ощутила острую боль в районе спины, затем холодную дрожь.

Агата все же вонзила ей нож в спину. Фигурально и буквально. Растоптав все надежды, мечты, старания…

Сомерсильд протянула ладонь вперед, но тут же провалилась в бездну…

Под ногами был обрыв и тело понеслось к нему, будто всегда этого ждало. Но стоило Адалин лишь слегка ощутить свободное падение, как цепкие лапы подхватили ее, утаскивая обратно в лес.

— А как же Агата? — едва шевеля губами прошептала девушка, но дракон никак не отреагировал. — Ее нельзя отпускать. Она не в себе и очень опасна!

Нехотя и недовольно фон Миллер забурчал и указал носом с длинным шипом на ее бездыханное тело. Сомерсильд даже не ощутила, что лишив жизни ее, Агата сделала тоже и с собой.

«Видимо, она поняла, что Людвиг поймает ее и казнит» - пыталась найти хоть какое-то объяснение поступку бывшей служанки, фантазировала Адалин.

Бережно положив тело невесты на траву, мужчина отряхнулся, на ходу сбрасывая с себя золотые чешуйки. Тело его осталось нагим, мокрые вьющиеся волосы облепили вытянувшееся встревоженное лицо.

Адалин видела, как растерянно и отчаянно смотрит на нее мужчина, пытаясь придумать вариант спасения. Боль в его глазах передавалась самой девушке, разливалась по телу новой, теперь уже душевной, болью.

— Она так сильно тебя любила… — прошептала Сомерсильд, пытаясь отвлечь Людвига хоть на мгновение от мысли о неминуемой смерти. Девушка чувствовала, как с невероятной скоростью силы покидают ее, заставляя буквально проваливаться в сознание и пустоту.

— Нет… — растерянно и остервенено закачал головой дерганый мужчина. Впервые Адалин видела, как руки его дрожали, а глаза метались. — Мы со стражей нашли тайник Агаты. Она просто была больна. Сперва отравила мою первую жену. Затем знакомую леди, которая «посмела» мне улыбнуться… Все, кто хоть как-то, по ее мнению, мне симпатизировал, умирал жестокой мучительной смертью. Она была помешена, но никак не влюблена… — сглотнув тяжелый ком, фон Миллер до боли сжал похолодевшие ладони Адалин, укрыв их дорожкой из трепетный и отчаянных поцелуев. — Прости, Адалин… Мы так поздно узнали… Я опоздал! Опоздал…

— Ты пришел, — из последних сил Адалин улыбнулась, выпутавшись из хватки мужчины. Накрыв рукой щеку фон Миллера, она нежно провела пальцами по шершавой коже и легкой небритости и приятная нега разлилась по телу. — Я люблю тебя и это все, что важно.