Ух ты, ну и сервис. Я знала, что подобные заведения у нас в стране существуют давно, и в крупных городах вроде Москвы или Петербурга они пользуются популярностью. Лет восемь назад (или даже больше) кто-то при мне упоминал про подобное антикафе у нас, в Тарасове. Но тогда я не придала этой информации значения, и, возможно, зря. Мне здесь уже нравится.

Я оплатила час, ибо не знала, сколько пробуду здесь, и прошла в зал. Он был довольно большим и просторным. В голове невольно мелькнуло воспоминание, что, кажется, здесь во времена моего детства располагалась парикмахерская, мимо которой нас в начальной школе водили в кино. У нее была очень броская вывеска – налепленное на окно лицо гламурной дивы в огромных солнечных очках и с пышной прической.

Вынырнув из детских воспоминаний, я оглядела зал. Половину его, ближе к окну, занимали столики с мягкими стульями и диванчиками, на которых расположились посетители кафе. Их было не очень много, но и не сказать что мало. На противоположной стороне стояли стол для аэрохоккея, небольшой стеллаж с книгами, тумбочка, на которой лежало несколько досок с шахматами и шашками.

Я услышала, как меня зовут, и обернулась. За столиком у окна сидела компания из шести человек. Лена махала мне рукой. Я подошла к ним.

– Здравствуйте, – сказала я.

Книголюбы оказались моими ровесниками, плюс-минус. Кроме Синцовой там были две девушки: одна полненькая, как колобок, с улыбчивым лицом и забранными в пучок волосами, другая – высокая, немного хмурая, с выбритыми висками и в полосатом свитере. Мужчин было трое: один – наш с Леной ровесник, с длинными волосами и в черной толстовке с каким-то рисунком, второй – лет тридцати пяти, с небольшой бородкой, третий – самый молодой, чуть полноватый парнишка, рыжий и с веснушками на лице.

– Ребята, это моя школьная приятельница Татьяна, – представила меня Лена.

Собравшаяся компания дружелюбно поприветствовала меня, и все по очереди представились. Девушка-колобок оказалась Валей, вторая, с выбритыми висками, – Женей. Рядом с Леной сидел Николай (длинноволосый). Мужчина постарше носил красивое имя Арсений, но попросил звать его Семой (не забыть бы, а то назову машинально Сеней). А самый юный и веснушчатый книголюб был Сашей.

– Присаживайся. – Лена кивнула на свободное место рядом с Женей. – Спасибо, что пришла.

– Пустяки, – попробовала отшутиться я.

– Не пустяки, – дружелюбно улыбнулся Арсений, который Сема. – Мы всегда рады новым людям.

– Спасибо. Это весь ваш небольшой кружок?

– Не весь. – Слово взял Николай. – Самые, так сказать, активисты. Но нас не сильно много, к сожалению.

– А может быть, и к счастью, – вырвалось у меня.

«Да, милочка, умеешь ты поддержать беседу в обществе. Пришла к хорошим, милым ребятам, которые очень любят книги и литературу, а ведешь себя как на работе. Выходи хоть иногда из своего образа и побудь собой».

– Извините, – потупилась я.

– А вы правы, Таня, – неожиданно поддержала меня Женя. – Когда много народу – это не всегда хорошо. Когда мало – тоже. Надо во всем придерживаться золотой середины.

– Женя у нас – рационалист, – пояснила Лена.

– Не вижу в этом ничего плохого.

– Таня, а что вы любите читать? – включилась в беседу Валя.

– Ну, пожалуй, классику, – честно сказала я.

– А детективы? – неожиданно спросил Саша.

Я невольно рассмеялась. Да, когда-то я их читала. Может, отчасти это и повлияло на выбор моей нынешней (да чего греха таить, и прошлой тоже) профессии. Но, как показывает практика, туризм отличается от эмиграции.

– Когда-то они мне очень нравились. – Я не хотела озвучивать мой род занятий. Хоть собравшиеся здесь люди и производили положительное впечатление, но я не из тех, кто рассказывает о себе все от «А» до «Я» незнакомым людям, будь они трижды хорошие и замечательные. Если, конечно, это не связано с работой или очень вынужденной необходимостью. – Потом как-то охладела. Зато полюбила классику, которую жуть как не любила в школе.

– Это у всех так, – кивнул Сема. – Или, по крайней мере, у многих. Когда я учился в школе, я просто терпеть не мог творчество Льва Николаевича Толстого. Ненавидел всеми фибрами души. А в двадцать пять лет неожиданно прочел «Войну и мир» с огромным удовольствием.

– Сема, мне уже двадцать шесть, а я по-прежнему его ненавижу, – ехидно заметил Саша.

Надо же, а я думала, ему меньше. Хорошо выглядит парень. Многие женщины, которым не дано от природы выглядеть моложе своего возраста, всеми правдами и неправдами стараются исправить этот недостаток. Я как-то встречала даму, которая ради этого даже пыталась изменить дату рождения в паспорте – хотела уменьшить ее то ли на три, то ли на пять лет. Правда, не знаю, добилась она успеха или нет.

– Тогда поживи еще лет десять или двадцать, – назидательно произнес Арсений. – Если и тогда не захочется прочитать «Войну и мир», то уж точно – всё.

Беседа протекала в довольно непринужденной и веселой атмосфере. Я включилась в разговор о книгах. Мы поговорили и о классике, и о современной литературе, и даже немного потравили анекдоты, пусть и бородатые, но не ставшие от этого менее смешными. И у меня на душе было как-то легко и хорошо.

«Так-то, голубушка, – мысленно усмехнулась я. – Совсем закопалась в своих жуликах, воришках и душегубах, позабыла, что такое душевные и милые посиделки в хорошей компании с приятными людьми. Которые, к слову, не связаны с твоей работой. Давай, матушка, отвлекись и развлекись. Грабители и прочие романтики с большой дороги никуда от тебя не убегут и не исчезнут, в ближайшие лет сто так точно».

Да, ребята из кружка книголюбов мне пришлись по душе. Даже неулыбчивая Женя оказалась не только интересным собеседником, но и располагающим к себе человеком. В беседах лидировал Арсений, и я вместе с остальными с интересом слушала его рассуждения о каком-то произведении или рассказанную из жизни байку. Заметила я и то, как переглядывались между собой Лена и длинноволосый Николай. Похоже, между ними роман. Что ж, все мы имеем право на счастье. И моя приятельница, и эти веселые ребята, и мои друзья. Да и я.

«Ладно, лапуля, не время размазывать сопли и