Валина теория, конечно, была безумной, но за ребрами все загорелось. Жарко стало, будто коммунальщики на рекорд шли — до максимума раскочегарили батареи.

— Это уж жизнь покажет! Дай своему Бояринову время очухаться, не накручивай себя. А потом…

Наверное, после «потом» тоже прозвучало бы что-то важное, напутственное. Валя вообще вошла в раж и напоминала настоящего депутата у трибуны. Но договорить свою пламенную речь ей не дали.

После «потом» мой телефон завибрировал от звонка. Одновременно послышался стук в дверь. И пока мы с Валей думали, за что хвататься и куда бежать в первую очередь, на площадке раздался громкий женский вопль:

— Открывай, неблагодарная! Леню моего без квартиры оставила. Адвоката своего натравила! Так теперь еще и всех сбережений хочешь нас лишить?!

Глава 24

Паша

Голова болела жестко. Я уже и не помнил, когда накатывала такая боль. Наверное, нужно было отключить телефоны, упасть на кровать и вырубиться.

Раньше я легко выдерживал сорок восемь часов без сна. Даже не замечал, что забыл отдохнуть. А сейчас, в тридцать три, чувствовал себя развалиной.

На последней встрече чуть челюсть не вывихнул от зевания. И ладно бы челюсть своего оппонента. Он так и напрашивался. Свою!

Просто необходимо было устроить себе свидание с подушкой. После геройств последних дней моя фея, даже если бы захотела, никуда бы от меня не сбежала.

Но поспать, как назло, не получалось.

То порадовал новостями следователь, который, похоже, вообще не спал никогда. То охрана сообщила о каких-то сумасшедших, пытающихся прорваться в офис. То вот сейчас — звонок в домофон.

Дико хотелось забить, зевнуть и уснуть.

Скулы сводило! А головная боль буквально выжигала остатки мозга. Но стоило подойти к экрану видеонаблюдения, включить кнопку связи, мне словно адреналин вкололи. Лошадиную дозу! Прямо в сердце!

— Паша, я знаю, что ты там! Открывай, — раздалось из динамика.

Вначале я глазам и ушам своим не поверил. Заморгал как идиот. Уши ладонями потер. Но нет… Словно чудо, на улице в похожих голубых пуховиках стояли моя фея и ее феенок. Обе одинаково хмурились. И нервно зыркали по сторонам.

— Мы никуда не уйдем! — хором заявили гостьи.

После первой фразы еще можно было поверить в галлюцинации. Говорят, если долго не спать, такое случается. Но после второй в голове прояснилось.

Нажав на кнопку пропуска, я ошалело глянул в зеркало. На какого-то небритого мужика. С красными глазами, полотенцем на плечах и тем, что было у статуи Давида ниже.

Дальше все завертелось как на пожарной станции, когда врубили тревогу. О порядке в квартире я и не вспомнил. На мохнатость и легкую несвежесть своей тушки забил болт сразу. Поиск трусов и хоть каких-нибудь брюк в иерархии срочных дел оказался выше.

Уж не знаю, уложился ли я в норматив для спасателей, но когда девчонки позвонили в дверь, сверху на мне уже была майка… вроде даже не мятая. Снизу — спортивное трико. И один носок. На правой ноге.

— Привет! — Моя фея расплылась в загадочной улыбке, как только я распахнул дверь.

— Здравствуйте, дядя Паша! — решительно и четко произнесла ее маленькая спутница.

— Эмм… — Я закашлялся.

Жизнь готовила ко всякому, но только не к такому.

— Можешь не здороваться, — милосердно позволила Женя. — Все в порядке. Незваные гости — это катастрофа. Я это так хорошо понимаю. Ты даже не представляешь насколько!

Словно я уже пригласил их войти и подсказал, куда в окружающем хаосе можно повесить вещи, обе дамы сняли обувь и гордо просеменили к шкафу для верхней одежды.

— Паш, ты только не волнуйся. Мы это… — Женя глянула на дочь, и обе улыбнулись. — Эстафетную палочку решили тебе передать. Праздник сегодня. День незваных гостей.

— Я что-то такого не помню…

Дико было смотреть на них двоих в моей холостяцкой берлоге. Детей здесь никогда не было. Я и не представлял в своей квартире ребенка.

А Женю видел, и не раз. Но она всегда приходила со мной. Мы вваливались в прихожую, уже целуясь. С руками в трусах. Готовые сношаться без прелюдии. Горячие и одуревшие друг от друга.

А теперь… Моя фея была другой. Румяной, светящейся. С улыбкой от уха до уха. И такой красивой, что хотелось словно к иконе приложиться. И губами. И тушкой на всякий случай.

— Я до сегодняшнего дня тоже не знала, что это за праздник. Жила себе. Жила… Тихо, спокойно. А потом один мужчина взял да и устроил для меня чудо.

Пока девочка внимательным взглядом сканировала квадратные метры, Женя подошла поближе. Рассмеявшись в ладонь, погладила швы на майке. В спешке я умудрился надеть ее шиворот-навыворот. А потом моя фея скромно ткнулась губами в щеку.

— Прости, я не могла оставить Машу с соседкой, — шепнула она.

— Да… Нормально…

Я все еще чувствовал себя дебилом. Вроде бы ничего сверхъестественного не происходило. Гостьи не парили в воздухе, как привидения. У каждой имелось по два глаза, два уха и одному рту. Но что-то отчетливо было не так.

— Я все знаю.

По-прежнему робко Женя коснулась кончиками пальцев моей груди. После, словно не выдержав, обняла. Крепко. Так что я сам обалдел от силы этой хрупкой женщины.

— Час назад ко мне заявилась нынешняя жена Лени, — призналась Женя, нервно хихикнув. — Боже… как она орала! Звонила и по телефону, и в дверь. Проклинала меня…

— Пи… Писец. Стриженый… — Я чуть не выругался при ребенке.

Тут же вспомнилась дурная бабенка, которая тявкала на меня вчера в прокуратуре. А сегодня ползала на коленях в офисе, умоляя оставить в покое ее мужа и не возбуждать уголовное дело против него и еще парочки шустрых адвокатов.

Те умудрились сработаться всего за одно дело. Спелись, как мальчики из церковного хора. И свято верили, что никто не раскусит их подленькую схему.

— Не-е-ет. — Женя потерлась об меня щекой. Как кошка. — Песцом там и не пахло. Это было хуже. Она сказала, что какой-то адвокат… Очень наглый! И очень гадкий! Хочет засадить в тюрьму ее мужа, лишить семью кормильца и забрать все их сбережения.

Зеленые глаза пытливо посмотрели снизу вверх. Такие блестящие! Немного красные, но счастливые.

— Ты случайно не знаешь, что это за адвокат? — Женя закусила губу.

— Эм…

— Или, может, слышал о таком? Наглом и гадком. — Фея ноготками аккуратно поскребла по майке, словно верхний слой пыталась счистить. — Мне очень нужно его отблагодарить. Прямо сейчас. Срочно!

* * *

В ответ на Женины слова о благодарности я смог только