увидел, как из толпы поднялись три флага Национального фронта и начали размахивать ими. Putain! Те тренеры, которых он видел, вовсе не были друзьями Монсуриса по профсоюзам. Он почувствовал волнение с обеих сторон от себя, и две группы регбистов во главе с Каримом начали проталкиваться к флагам.

Затем раздался вой мегафона, и началось еще одно усиленное скандирование: «Арабы, идите домой! Арабы, идите по домам!» — жена Монсуриса присоединилась к крику в свой мегафон «Нет расизму!», и первый залп гнилых фруктов, яиц и овощей полетел по воздуху к сцене. Все было хорошо организовано, мрачно подумал Бруно. Он видел на автостоянке три автобуса, в каждом, скажем, по тридцать-сорок человек, так что здесь их было, вероятно, не меньше сотни — и только тридцать парней из регбийного клуба и горстка головорезов из профсоюза Монтсуриса, чтобы остановить их. Это может быть очень неприятно, и все это покажут по национальному телевидению. Один из флагов Национального фронта опустился, когда регбисты добрались до него, и группы мужчин начали бить друг друга кулаками, а женщины начали кричать и убегать.

Бруно остановился. Одинокий полицейский мало что мог здесь сделать. Он начал проталкиваться обратно к сцене. Теперь его приоритетом было вывести школьников. Он оставил бы жандармов присматривать за высокопоставленными лицами. Внезапная атака нескольких дюжих мужчин, среди которых был Монсурис, чуть не сбила его с ног, и когда он пытался сохранить равновесие, кочан капусты ударил его по затылку и сбил кепку. Он быстро наклонился, чтобы схватить его, иначе школьники могли не знать, кто он такой. Тряхнув головой, чтобы прийти в себя, он обнаружил, что Ролло уже пытается увести детей под прикрытие крытого рынка. Несколько старших мальчиков отошли в сторону и присоединились к нападению на группы сторонников Национального фронта.

Усилившиеся крики «Отправьте их обратно! Отправьте их обратно!» боролись с громкими лозунгами «Нет расизму! Нет фашизму!», когда высокопоставленные лица закрыли руками головы, защищаясь от залпов помидоров, и побежали в мэрию мимо защитных перчаток бесполезных в остальном жандармов. Капитан Дюрок отправился в мэрию вместе с мэром, министром и двумя генералами, золотая тесьма на парадных мундирах которых выглядела еще хуже из-за шквала старых фруктов и яичной скорлупы.

Им удалось затащить школьников на рынок. Крича, чтобы его услышали сквозь шум протестующих, Бруно велел Ролло и Мому отвести самых маленьких детей в кафей и сказать старику Фоке, чтобы он убедился, что дверь заперта и ставни опущены; затем позвонить помпье и сказать им, чтобы они сейчас же пригнали свои машины на площадь, включили сирены и приготовили водяные шланги, чтобы выпустить несколько струй высокого давления, чтобы очистить территорию.

Бруно окинул взглядом окружающую его сцену. В беспорядочной рукопашной схватке перед отелем флаги и плакаты превращались в дубинки и копья. У ступенек, ведущих в старый город, разгорелась еще одна небольшая драка, и группа женщин из Сен-Дени, среди которых были Памела и Кристин, пытались подняться по ступенькам, когда несколько скинхедов схватили их. Толпа редела, и Бруно протолкался сквозь нее, схватив первого из головорезов за воротник, выбив у него из-под ног ноги и толкнув его в ноги двум своим дружкам. Это освободило ему достаточно места, чтобы добраться до подножия лестницы и встать между головорезами и женщинами.

«Убирайтесь, убирайтесь отсюда!» — кричал он женщинам, когда головорезы приблизились, пытаясь схватить его. Он почувствовал, что к нему возвращается старая выучка, его тело автоматически приняло боевую стойку, глаза осматривали место происшествия в поисках угроз и целей. Он опустил руки, пригнулся и ударил головой в живот ближайшего нападавшего, схватил за ногу другого и вывел его из равновесия, а затем ударил кулаком в горло следующего, который упал на колени, задыхаясь.

Это остановило первый порыв, и внезапно время потекло медленнее, и инстинкты, которые были вбиты в него, взяли верх. Им начала овладевать неистовая радость, боевой адреналин, уверенность в себе человека, подготовленного к битве.

Сейчас было самое подходящее время для атаки, когда они потеряли свой импульс. Упершись руками в ступеньки, он прыгнул на одного юношу, который размахивал деревянной палкой с прикрепленным к ней плакатом Национального фронта, как будто принял это за копье. Он ударил юношу ребром ладони в основание носа, затем сделал пируэт, чтобы сильно ударить локтем в солнечное сплетение другого. Он воспользовался поворотом, чтобы ударить еще одного ногой в колено, и снова оказался у подножия лестницы, а перед ним лежали трое мужчин.

Одна из женщин подошла к Бруно и намеренно пнула задыхающегося скинхеда в яички. Удивленный, он заметил, что это Памела, которая отвела ногу, чтобы сделать это снова. Он протянул руки, чтобы удержать ее и удержать головорезов подальше от остальных женщин, когда почувствовал глухой удар по лицу. Затем его сильно ударили по почкам и пнули в колено, а кто-то другой тянул его за лодыжку. Он знал, что первое правило драки — оставаться на ногах, но он был ошеломлен и почувствовал, что начинает падать. Он заставил себя повернуться, чтобы опереться рукой о каменную стену, но кто-то крепко держал его за ногу, и еще двое надвигались на него. Он замахнулся на первого и сильно наступил на мужчину, державшего его за ногу, сильно дернул его за волосы, и хватка на его лодыжке ослабла. Но их было слишком много…

И тут произошло нечто экстраординарное: появился вихрь. Это был стройный, легкий вихрь, но он знал боевые искусства и подпрыгнул в воздух, нанося смертельный удар ногой, нацеленный прямо в живот человеку перед Бруно. Вихрь упал, сделал пируэт и нанес второй высокий удар ногой в горло другому бандиту, а затем приземлился и нанес два сильных коротких удара в нос человеку, державшему Бруно за лодыжку. Внезапно обретя свободу движений, он повернулся туда, откуда был нанесен первый удар по голове, и увидел мужчину средних лет. Незнакомец отступает от вихря с поднятыми руками. Бруно схватил мужчину за руку и развернул, схватив сзади за куртку и потянув ее вверх, чтобы сковать его руки, затем подставил ему подножку и сильно ударил ботинком по затылку своего пленника. Внезапно на него, казалось, снизошло великое спокойствие, хотя мегафоны продолжали издавать свои воинственные боевые кличи. Женщины поднимались по ступенькам, и перед ним вихрь прекратил борьбу. В этот момент он с глубоким восхищением увидел, что это инспектор Изабель.

«Спасибо», — сказал он. Она улыбнулась, кивнула и бросилась прочь, к потасовке, которая все еще продолжалась перед отелем. Бруно освободил ногу