Королева была слегка разочарована (хотя не призналась бы в этом) поведением своего красавца Ангуса. Пока они наслаждались тайным медовым месяцем, он был хорош во всем, но теперь, увидев, какую бурю вызвал их брак, граф начал трусить и вместо победительного юного мужа временами напоминал испуганного мальчика.

Ангус был достаточно тщеславен и честолюбив, чтобы получать удовольствие, став мужем королевы; но он вовсе не обрадовался, обнаружив, что попал в зависимость от могущественных врагов, каковые откровенно ненавидят новоиспеченного фаворита.

Но королева отказывалась видеть эти черты характера своего мужа, поскольку все еще не могла оторваться от его прекрасного тела.

В то же время Маргарита позволяла горничным, укладывавшим ее волосы, сплетничать об Олбани.

– Говорят, во Франции он великий герой, друг короля и прославился отвагой в сражениях. И еще кое-что говорят: герцог в ярости из-за брака вашего величества.

– Мой брак – не его дело, – отрезала королева.

Женщины рассмеялись.

– Да, он видел портрет вашего величества. И, по слухам, влюбился в него, а потому рассчитывал в Шотландии жениться.

– Какая чепуха! У него есть жена. А у меня – муж.

– Но, ваше величество, герцог не знал о вашем замужестве… а его жена вроде как больна и долго не протянет.

– Ну, даже если у Олбани были подобные замыслы, ему придется о них забыть.

Маргарита улыбнулась своему отражению в полированном металле зеркала, затем погладила живот, упиваясь легкой, еще незаметной припухлостью. «Его дитя, – радовалась она, – и мое».

Королева мечтала, что у нее родится мальчик, в точности похожий на красавца мужа, но не могла не досадовать, что, помимо свары со всей знатью Шотландии, ей приходится вдобавок терпеть все тяготы беременности.

Наступило время ехать верхом, дабы приветствовать Олбани, и Маргарита решила держаться приветливо, так как он был дядя ее покойного мужа и Стюарт королевских кровей. Но при этом следует быть начеку, и, если герцог хотя бы попробует отнять детей, королева станет бороться с ним всеми доступными средствами.

Маргариту поразила приятная внешность Олбани. Да, в нем, без сомнения, текла кровь Стюартов; неотразимое обаяние, казалось принадлежащее им всем по праву рождения, озаряло это скуластое лицо с насмешливыми глазами. Волосы и борода у герцога были темными, как и глаза, а манеры намного изысканнее, чем она привыкла видеть у шотландских лэрдов. «Он выглядит па тридцать с небольшим – мужчина в расцвете сил», – подумала Маргарита.

– Добро пожаловать в Шотландию, – сказала она, и он ответил:

– Благодарю милостивую королеву.

Потом они бок о бок верхом отправились в Холируд, где предстояло жить регенту, но чуть позже Маргарита возвратилась к себе.

При всем своем обаянии регент начал действовать жестко и быстро. Первой жертвой Олбани стал лорд Драммонд, которого вызвали в Совет и за обращение с лорд-лайоном посадили в замок Блэкнесс. Гэвин Дуглас был отправлен в тюрьму за попытку стать примасом, используя связи.

И Маргарита в страхе ожидала следующего удара, не сомневаясь, что таковой лишит ее опеки над детьми.

Шотландские лэрды, увидев падение Дугласов, покинули королеву, и единственными ее сторонниками остались теперь Ангус и вечно недовольный лорд Хьюм, причем последний мог легко перейти на сторону ее врагов, вдруг сочтя себя уязвленным. И все же Маргарите приходилось использовать помощь от кого угодно, а Хьюм, не будучи надежным союзником, был могуществен.

Маргарита сама приехала в Холируд-Хаус молить о помиловании лорда Драммонда, старика, объяснила она, ударившего лорд-лайона в порыве необдуманной горячности. Олбани не хотел слишком резко отталкивать Маргариту, поэтому в конце концов согласился помиловать Драммонда и вернуть ему конфискованные земли. Что и было сделано.

Но Маргарита беспокоилась все больше, так как после ареста могущественных дедушки и дяди Ангус по-настоящему струсил. Он часто с раскаянием думал, как дурно поступил с Джейн Стюарт, жаждал встретиться с ней и объяснить, что его принудили к такому поступку интересы семьи и настойчивость королевы. Маргарита видела смятение мужа и, не подозревая, что он чувствует себя виноватым перед Джейн, пыталась понять, насколько сильным Ангус окажется в по-настоящему трудной ситуации. Королева все прощала ему из-за молодости – того самого качества, что так привлекало ее, успокаивала и клялась, что все закончится хорошо, если они будут верны друг другу.

– Я всегда останусь верна тебе, – нежно обещала Маргарита.

Но регент и его Совет считали необходимым забрать сыновей из-под ее опеки, и в Толбуте было решено, что четыре избранных с этой целью пэра войдут в замок и потребуют передать им детей.

Шпион Маргариты в замке предупредил ее об этих планах, и мать поклялась себе не отдавать детей без борьбы.

Она поспешила в детскую, где Дэвид Линдсей забавлял маленького Якова одной из старых шотландских баллад под названием «Джинкертон». Крошка герцог Росс спал в соседней комнате.

– Сын мой! – воскликнула королева. – Идите ко мне!

– Но Дэви поет, – возразил мальчик.

– Знаю, мой милый, но нам надо поиграть в одну игру… вам, мне и вашему маленькому братцу. Так что Дэвиду придется пока не петь.

– «Джинкертон» мне нравится больше.

– Ваше величество… – Дэвид сразу понял, что королева в сильном волнении. – Могу ли я что-нибудь для вас сделать?

– Да, Дэвид. Подите и велите няньке принести из колыбели маленького Александра.

– Но в это время он всегда спит.

– Я знаю, знаю… Но это важно! – Маргарита, отведя Линдсея в сторону, прошептала: – Олбани посылает сюда за детьми нескольких пэров.

Дэвид побледнел:

– Ваше величество…

– Идите! Пускай нянька принесет ребенка ко мне. Я хочу попытаться остановить их.

– Почему Дэви не может допеть «Джинкертон»? – потребовал ответа трехлетний Яков.

– Просто Дэвид не участвует в нашей игре.

– Я бы лучше послушал «Джинкертон»!

– Не думай пока об этом, мой милый. Мы сейчас спустимся к решетке. И ты увидишь много людей. Тебе ведь нравится смотреть, когда вокруг люди?

Яков, кивнув, стал напевать балладу. Наконец появилась нянька с маленьким герцогом Россом на руках.

– Следуйте за мной, – велела королева. Она взяла Якова за руку и пошла вниз, к воротам замка. На улицах слышался шум, поскольку горожане, увидев, как четыре пэра выходят из Толбута, гадая, что это значит, двинулись следом. По пути к королеве присоединились очень бледный Ангус и несколько дам и кавалеров из ее свиты. Внизу Маргарита потребовала поднять решетку, и, когда это было сделано, пэры и следовавшие за ними люди увидели королеву, держащую за руку маленького короля. В нескольких шагах позади нее стояла нянька с младенцем, а граф Ангус и ее придворные образовали сзади полукруг.