Войтик обиженно фыркнул и переглянулся с Грузднем.

– Так уж и страх…

– А морда до сих пор зеленая!

– Это от травы. Всю росу на себя смазал, пока бежал за тобой. Груздень, помогай!

– То-то же!

Лес встретил угрюмым молчанием. Ни дуновения ветерка, ни шелеста листьев. Под ногами трава скрипела и похрустывала, как стерня после покоса. Где-то высоко над головой кроны деревьев смыкались в почти непроницаемый навес, через который едва проглядывало темное и такое же угрюмое небо.

Леха невольно поежился.

– Неприветливый лесок, – пробормотал он. – Кажется, что за каждым деревом глаза. Аж озноб прошибает.

– Вообще конкретно! – поддержал его Толян. – И деревья какие-то не русские.

– А какие они должны быть здесь?

– Не такие! – отрезал Толян.

Они и в самом деле были не такие.

Стволы и ветки – словно кожей обтянуты. Гладкие и глянцевые. Так и хочется рукой погладить. Листья толщиной с ладонь.

– Плакучая ива. Только местного разлива. Как из лейки поливает.

Леха вытянул руку и подставил раскрытую ладонь под жирную увесистую каплю.

– Леха! – крикнул Стас, но не успел.

Леха охнул, скрючился от боли и сунул по извечной общечеловеческой привычке ладонь под мышку.

– Покажи! – потребовал Стас. – Груздень, воду! Немедленно промыть!

Леха подул на ладонь и показал Стасу. Ладонь вздулась пузырем, как от ожога.

Охнул и покатился по земле Свист. Длинная ветка обвилась вокруг его ноги, как гигантская щупальца, и тащила вглубь леса.

Стас взмахнул мечом.

Послышалось что-то похожее на стон, и обрубленная ветка с непостижимой быстрой исчезла в кроне. Свист поднялся и, боясь притронуться к обрубку, тряс ногой, пытаясь, освободится от него. Груздень наступил на тот, из среза на черную траву брызнула темно-бордовая жидкость.

– Медуза Горгона, – прошептал Леха, отбиваясь от мечущихся вокруг них веток. – Не удивлюсь, если еще и яд в волосах… Рука онемела.

Вои сбились вокруг Стаса в тесную кучку.

Сверкнули мечи. На землю посыпались отрубленные ветки. Коснувшись земли, они тут же исчезали, штопором ввинтившись в землю. С тихим шелестом спрятались куда-то листья.

– Не пройти, Стас, тут и останемся, – крикнул Леха. – Уходить надо.

– Куда? С битой мордой?

– Да хоть бы и с битой…

Войтик вертелся чертом, сметая перед собой все подряд.

Груздень рубил как опытный дровосек, осмысленно и расчетливо, с одного маха срубая толстенные сучья. Стон рвался в уши.

И натиск неожиданно прекратился.

– Проверка на вшивость, – изрек Толян. – И дождик перестал. Мочилова не получилось.

– Или игрушка не по зубам, – задумчиво проговорил Стас. – Леша, как твоя рука?

Леха глянул на ладонь.

– Нормально, – ответил он. – Пятно, как от ожога кислотой. Но терпеть можно. Возвращаемся?

– Нет! – решительно ответил Стас. – Прошла лошадка, пройдем и мы.

– Далеко ли прошла эта самая лошадка?.. – прошептал Груздень. – Командир, мясо придется выбросить. Котомки промокли насквозь.

Стас кивнул головой.

– Бегом и не останавливаясь. Припасов нет, значит, и время на еду тратить не надо. Я впереди…

Между угрюмыми деревьями петляла еле заметная тропинка. Или только так казалось? Или лес расступился?

Бежал, упрямо наклонив вперед голову и выставив вперед меч. Выстрелил навстречу толстый, в Войтикову руку, гибкий сук. Взмах мечом. Сук нырнул обратно, скрывшись в непроницаемой кроне.

– Опасаются.

Груздень не смог удержать своего удивления.

– Соображаловка работать начала, – поддержал его Толян. – Зауважал.

Без тяжелых котомок несколько часов бега показались за легкую прогулку. И все же начинала чувствоваться усталость. Запинался то один, то другой…

И с явной неохотой Стас скомандовал привал.

– На траву не ложитесь, ребятки, – предупредил он. – И спать придется через одного. К деревьям не прислонятся.

– Так не стоя же спать? Я же не лошадь! – возмутился Войтик. – А если мордой в траву?

– Эк ты избаловался около котлов, брат Войтик, – с укоризной попенял ему Стас. – Так и быть, попрошу воеводу, чтобы вернул тебя в теплое место.

– Так я же ничего. Я только сказал, что могу и мордой…

Стас не стал его слушать. Постучал пальцем по стеклу «Командирских» и предупредил:

– Время пошло!

Промучились с полчаса.

Толян взмолился:

– Не могу больше. Как черви перед глазами шевелятся. Ужас. И смотрят, ждут, когда глаза закрою, чтобы вцепится.

– Толян, ты же реальный и правильный во всех отношениях пацан!

С надеждой заглядывал в глаза Стасу и Свист, и Хмурый… Даже Леха – и тот строил умоляющие рожи.

И в самом деле, за то время, пока они отдыхали, вокруг них выстроился настоящий шалаш из шевелящихся и сцепившихся между собой веток.

Груздень, вздыхая и морщась от досады, запустил руку за пазуху и со скорбным выражением на лице извлек на свет божий необъятных размеров самодельную свечу.

– Командир, тресни своим кресалом. Может, эта нечисть огня забоится.

Стас поднял от удивления брови и щелкнул зажигалкой.

– Откуда?

– Оттуда, – угрюмо отозвался Груздень и высоко поднял над головой свечу.

«Черви» вздрогнули и взметнулись вверх.

– Вот чего они боятся! – удивился Толян. – Костер бы развести. Может, и вздремнуть бы удалось.

– Поздно, Толян. По коням.

– В смысле, по копытам? – уточнил Толян. – Легко. Груздик, туши свет. Кина не будет.

Бежали еще несколько часов.

Стас слышал за спиной сдавленное дыхание, но не замедлял шага.

– Стас! – Леха, догнав его, пристроился за спиной. – Стас, ребята устали. Надо возвращаться.

– Леша, если есть силы, чтобы вернуться, значит, могут еще бежать и вперед, – неохотно ответил он и перешел на шаг.

– Еды нет, воды – на пару глотков. Еще день, и они лягут. А кругом только эта сволочь! – Леха со злостью кивнул головой в сторону замерших неподвижной стеной черных зарослей. – Так и кажется, что протянут свои щупальца, и только пятки сбрякают.

Стас осторожно оглянулся.

Все и в самом деле устали. Даже упорный Груздень – и тот шел, опустив голову и механически переставляя ноги. Пивень в своих неподъемных сапогах несколько раз уже пытался отыскать местечко, чтобы примоститься хоть на короткий миг, но грубая, как проволока трава внушала ему опасения, и он, вздыхая, плелся дальше.